Внутри все холодеет от понимания того, какую подставу может сотворить Беликов.

– Что?!
– останавливаюсь на месте от шока.
– Что ты… Ян, не вздумай! Он поймет, что это я сдала! Я не хочу пока уходить из группы, мне попросту некуда!
– повышаю голос я.
– Если ты так озаботился из-за моего здоровья, то, спешу сообщить, я ничего не принимаю!

Беликов резко разворачивается ко мне и подходит почти вплотную. Наклоняется к моему лицу и произносит:

– Интересно, почему же я тебе не верю?

Очередной удар ниже пояса. Очередное напоминание.

Не даю нахлынувшим на глаза слезам воли и, собрав остатки гордости, собираюсь ответить. Грубо и дерзко.

– За эти месяцы мне стало как-то совсем фиолетово до твоего доверия, - говорю я, а голос звучит как-то плаксиво, совсем не так уверенно как хотелось бы.

– Это взаимно, - стискивает челюсти Ян. Молчит несколько секунд и добавляет: - За одним большим исключением, мне не плевать, что с тобой происходит и в какую сточную канаву тебя заведет твоя глупость!

– Спасибо за заботу, - саркастично отвечаю я и обхожу Яна, быстрым шагом направляясь в сторону центрального парка, где точно должно быть дежурное такси.

– Кто, если не я?
– бьет в спину своими словами.

Снова по больному.

Вышагиваю по тротуару вдоль дороги, глядя вперед сквозь пелену слез. Что ж за жизнь-то такая?! Я его не понимаю. Зачем ему следить за мной, зачем эта показательная забота, если между нами ничего нет? Это было общее решение, мы разошлись и смирились… Я так думала на его счет по крайней мере.

Вздрагиваю, когда рядом раздается сигнал автомобиля и опускается стекло передней пассажирской двери.

– А чего такая красивая и одна?
– зубоскалит мужик лет сорока.

– Проверь зрение, дядя, - фыркает Ян за моей спиной и, поравнявшись со мной, берет за руку.
– Она не одна.

Оказывается, все это время Беликов шел за мной... Мужик недовольно цокает языком и, подняв стекло, жмет по газам. Останавливаюсь и поворачиваюсь к Яну. Смотрю в глаза, в попытках понять что творится в его голове, в то время как его большой палец поглаживает мои израненные и обмотанные пластырем, отвлекая от сторонних мыслей.

– Энжи, пожалуйста, бросай это дело, - говорит он и морщится, будто от боли.
– Я понимаю, что тебе хреново, но это не значит, что надо прятаться от проблем в синтетическом кайфе. Если тебе плевать на мое мнение, я расскажу сестре и твоей матери…

Вырываю свою ладонь из его хватки, толкаю парня в грудь и, разделяя каждое слово, произношу:

– Я ничего не принимаю!

– Как скажешь, - Беликов закатывает глаза и хочется его стукнуть, да побольнее. Фома неверующий!

Продолжаю идти в сторону парка, а Ян не отстает.

– У Ии с Максом свадьба в Германии через месяц, - непринужденно говорит он и, вдруг, смеется.
– Господи, кому я это говорю, ты же подружка невесты…

Кстати, касаемо свадеб.

– Да, мы с ней много говорим про будущий банкет, - отвечаю я.

Может быть сейчас попросить его помочь мне? Вот только как это сделать… В лоб задать свой вопрос? Как же все глупо…

Какое-то время так и идем рядом в напряженной тишине, пока Ян снова не нарушает ее.

– Почему ты пошла именно к Игнату Югу в группу? Ведь в нашем городе много разных групп, готовых принять барабанщика и вывести на сцену. Престиж?
– спрашивает он и я пожимаю плечами.
– Если ты поищешь другие группы, тебя возьмут. А еще лучше, продолжайте развивать свою…

– Наша группа осталась без солиста, - останавливаюсь и поворачиваюсь к парню.
– Как ты себе это представляешь?

– Возьми на себя эту роль, я слышал как ты пела в баре, даже совмещая с игрой на барабанах, - улыбается он и резко замолкает.

Мне требуется пара секунд, чтобы понять о каком моменте говорит Беликов.

Бар “Бульон” после выступления с Ией и нашей группой. Тот день, когда я психанула и решила напиться, чтобы жить дальше.

Но я, что-то, не припоминаю, что Ян был там…

– Ты следил за мной?
– щурюсь я, в попытках понять свои чувства. То ли это радость, то ли злость, не разберу.
– Ты следил… Зачем?! И тут ведь ты тоже оказался не случайно, да?!

Вижу на его лице замешательство. Похоже, что парень забылся и случайно брякнул, спалил себя с потрохами.

– Просто я знаю, что ты одна и можешь вляпаться в неприятности, - говорит он. Вернее, заставляет себя это сказать, слова даются тяжело.
– Очень тебя прошу, уходи из этой группы и бросай дрянь, - приближается и смотрит в глаза.
– Я прошу тебя. Очень.