— Звонили из больницы, — глотая ком в горле, начала я. — Я беременна.

Глаза Лены округлились так, словно сейчас из глазниц вылезут. Она было открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла. Нахмурилась.

Я с трудом сглотнула. Почувствовала, как глаза начали щипать от слёз. Какой же жалкой я себе казалась сейчас!

А ведь ещё недавно мне казалось, что хуже разрыва со мной ничего не может произойти! А здесь такое.

— Так-так, тихо… Без паники… — проговорила побледневшая Лена, я видела, что и она сама в шоке. От этого мне стало ещё хуже. Если уж Лена не знает, что мне сказать, то что вообще могу я?! — Сейчас сообразим.

— Вернусь к Никите, расскажу ему всё, — проговорила я вполголоса.

— Чего?! Сдурела?! Да ты в своём уме?! Лучше ничего придумать не могла? Этот козлина предал тебя, променял на какую-то сисястую мразь! Ты думаешь, ребёнок поправит дело? Да он только усугубит! Раз уж у этого засранца-изменника ни стыда ни совести. Этот уродец ещё и тебя начнёт терроризировать, что б ты какую-нибудь глупость сделала!

— А что же… что же мне делать?.. — сжала я губы.

Я почувствовала, как слёзы побежали по щекам. В горле застрял горький ком. Казалось, я сделаю лишь один вздох, и вот-вот сорвусь в рыдания. Расклеюсь, и просто беспомощно завою тут.

Но что-то странное внутри заставляло меня держаться. Какое-то чувство собственного достоинства не давало мне развалиться окончательно.

Я вытерла ладонью слезы.

— Подыши глубоко, давай, — взяла меня Лена за руки, подсела рядом.

Чакки, сидевший на полу, привстал, видимо, среагировав на наше с Леной взаимодействие. Пёс вывалил язык и завилял хвостом, весело глядя на меня.

— В общем, так, — проговорила Лена строго, — ничего страшного не произошло. У людей вон какие проблемы бывают! Болезни страшные, родственники умирают! А ты лишь беременна. Да, от козла, ну и что? Отец не тот, кто… кхм… настругал, — улыбнулась Лена, — а кто вырастил! Прорвёмся. Главное, давай мне тут, не расклеивайся.

— Спасибо, Лен, — продолжала я утирать слёзы.

— Так. Ну, начнём с психологического релакса, — Лена встала. — Останься сегодня дома. В таком виде тебе никуда нельзя. А вечером я приду с работы и принесу вкусняшек. Дальше уже будем думать, как поступить. Нужно сначала успокоиться.

Я не ответила, только отрицательно замотала головой и свесила ноги с кровати.

— А куда это ты намылилась?

— На работу мне надо, Лен, — сглотнула я с трудом.

— Какая работа?! Дома сиди!

— Нет. Не могу. Я и так была на больничном слишком долго. У меня новый проект.

— Блин, мать, — всплеснула Лена руками. — Да пошли ты этот проект куда подальше! Не вымрут они там, в офисе без тебя! Продержались как-то неделю, и ещё день продержаться.

— Нет, — сказала я уже твёрже. — Я пойду.

— А я сказала, не пойдёшь. Не нужно мне, чтобы ты там где-нибудь ещё раз в обморок грохнулась. А от тебя чего угодно сейчас можно ждать.

— Лена, — посмотрела я на неё серьёзно, — я не хочу сидеть тут одна. Мне кажется, — я опустила взгляд, — кажется, что у меня голова лопнет от всех этих мыслей. От всего, что навалилось на меня. Я боюсь оставаться одна. Боюсь быть наедине с этими мыслями. Мне к людям нужно, — проговорила я полушёпотом, — там работа. Там я хоть немного смогу отвлечься.

Лена не ответила мне сразу. Пару мгновений она просто смотрела на меня, а потом обняла и проговорила:

— Хорошо. Понимаю. И это. Прости, что начала давить на тебя. Просто думала, так лучше будет.

— Ничего. Ну, я собираться.

— Ань? Ань!

— А! Что?! — вздрогнула я, сидя за своим офисным столом.

— Ну ты проект мне перекинешь или как? — проговорила Вика, одна из дизайнеров, с которой у нас была некоторая совместная работа.

— Какой проект?

— Тот, новый! Или Евгений Викторович тебе не говорил, что я буду помогать тебе по мелочам?

— Ой, — я встрепенулась, изображая кипучую деятельность. — Говорил! Конечно! Сейчас!

— А ты не болеешь? — насторожилась Вика. — Что-то ты бледная, как мел.

— Да нет, просто… жарко тут.

— Жарко? — она осмотрелась по сторонам и пожала плечами. — Да вроде, нет.

— Ну, — я совсем растерялась. — В общем, сейчас перешлю!

Да. Работать в таком состоянии было сложно. Я не могла сосредоточиться на задаче. С какой бы мысли я ни начинала, она как-то сама собой приводила меня к беременности.

Как я теперь? Что делать? Аборт? Но как же это так можно? Внутри меня уже живое существо. Да и вдруг я не смогу после этого иметь детей?

А с чужим ребёнком меня никто не примет! Мужики вон какие пошли. Если я рожу, то для них навсегда останусь “с прицепом”. От одного этого становилось мерзко и горько на душе.

Да ещё эти дурацкие мысли о том, чтобы рассказать Никите. Руки прямо сами тянулись к телефону. Сидя за компьютером, я постоянно поглядывала на потухший экран смартфона. А что, если он изменится? Что, если узнает и бросит свою грудастую брюнетку? Ведь дети же часто спасают отношения, ведь верно же? Верно?