Артур благодарно хмыкнул. Притянув меня к себе, поцеловал меня в макушку.

— Готова к своей первой встрече с «Чистой порочностью», Лютик?

«Подождите. Церковь только для мужчин...»

— Ага, Фасолинка. Сверхсекретный материал, —с ухмылкой засунул руки в карманы Грассхоппер. — Сказанное никогда не может быть раскрыто — точно так же, как этот фильм с такими правилами.

Артур фыркнул.

— Ты имеешь в виду «Бойцовский клуб»?

— Да.

Обхватив меня за локоть, Артур повел меня в дальний конец большой комнаты.

— Я многому научился у твоего отца, Клео. Позволь мне показать, что я похож на Торна.

Я хотела кричать, чтобы он перестал сравнивать себя с кем бы то ни было. Он был Артуром. Он был идеален. Он мой.

Вместо этого я спросила:

— Ты ведешь меня в церковь?

Артур не ответил, поскольку Грассхоппер приглашающе распахнул дверь. Он поклонился в мою сторону.

— После тебя, Фасолинка.

— Заканчивай с этим дебильным прозвищем, — отвесил ему подзатыльник Артур.

Нервозность шипящими пузырьками защекотала мои внутренности, когда я вошла в большую продолговатую комнату, куда меня привели в тот день, когда я чуть не была продана. Вместо коробок из-под пиццы и пива, разбросанных по большому столу, теперь я вижу аккуратно сложенные руки байкеров.

Я хотела снова спросить Артура, не было ли ошибки. Конечно, меня сюда не приглашали.

— Килл!

— Привет, През.

Мужчины выкрикивали приветствия, дружелюбие и уважение.

«О боже, что я здесь делаю?»

Не то чтобы я боялась оказаться в комнате, полной мужчин. Дело даже не в том, что мне не хотелось выслушивать планы мести и хаоса. Дело в том, что встречи никогда не проводились в присутствии женщин — я была не на своем месте, лазутчиком.

«Это мужское владение».

Подняв руку, Артур дождался, пока тихий шепот и спорадический смех утихнут.

— Я обсужу все аспекты и отвечу на все вопросы, но приготовьтесь к тяжелой работе в течение следующих нескольких дней.

Зеленые глаза Артура излучали власть.

— Я хочу, чтобы гонцы были отправлены во все Клубы, которые согласились нас поддержать. Хочу, чтобы в зарубежные Клубы были отправлены служебные записки и электронные письма с просьбой оказать дополнительную поддержку, если это потребуется. И я хочу, чтобы сплетни распространялись о том, как я, черт возьми, злюсь. Как буду неудержим. И как катастрофически будут обстоять дела у тех, кто стоит на нашем пути.

Около двадцати братьев «Чистой порочности» кивнули, готовясь, и сжали кулаки.

— Мы будем кричать повсюду, През. К концу следующей недели мы будем владеть этой долбаной страной, и все, кто когда-либо нас предал, станут приятелями для аллигаторов.

По спине пробежала дрожь.

Артур внезапно схватил меня за запястье и притянул ближе.

— Как вы знаете, это Клео Прайс. Ее отцом был Торн Прайс из «Кинжала с розой». Она моя. И я хочу, чтобы вы приняли ее в нашу семью с распростертыми, мать вашу, объятиями.

Улыбки расплывались по обветренным лицам. Смех вырывался изо рта.

— Я так понимаю, что тебя никогда не звали Сарой.

Мой взгляд упал на байкера, который шутил и требовал личную информацию между Артом и мной, когда я впервые была в этой комнате.

Я покачала головой.

— Это длинная история.

— Слишком длинная, и пора начинать, — Артур отошел от меня, топая в больших черных сапогах, чтобы занять назначенный ему трон во главе стола.

Грассхоппер тоже двинулся, выдернув стул, затем откинулся на жесткое сиденье и бросил телефон на стол.

Замявшись, я стояла, как неуместная игрушка.

Мужчины склонили головы вместе, разговор разливался со всех сторон в один громкий гул.

Мои уши звенели от их мужской глубины, открывая сокровенные секреты «Чистой порочности».

Я не была участником. Перспективы не допускались и уж точно не женщины.

Официально я даже не принадлежала Артуру.

«Меня здесь не должно быть».

Подойдя к двери, я нажала на ручку и приоткрыла ее.

Никто не остановился в своей реке разговора, и я приготовилась молча проскользнуть.