Маша ждала меня на центральном входе у дверей и с наскока бросилась мне на шею обниматься. Я даже не успел опомниться, как она чмокнула меня в щеку, потом стерла ладонью помаду и восхищением в голосе обратилась ко мне:

— Ну ты даешь, Бодров!

— Что?

— Кто у нас лучший на свете спасатель?

— О боже, — я театрально схватился за лоб, — и ты туда же?

— Конечно!

Мы станцевали наш танец раз шесть. Видимо, мой новый статус придавал Маше новых сил, и она добавила эмоций и выразительности в танце. Смотрелось здорово. Меня поначалу забавляла сама ситуация и новое отношение ко мне.

Но очень скоро я понял, что «быть героем» это скорее тяжелая обязанность нежели легкое удовольствие.

Мне нужно было каким-то образом унять медные трубы играющие в душе фанфары. Тормознуть, пока они не привели к высокомерию и чопорности. Я на полном серьезе попросил Машу относиться ко мне по-прежнему и объяснил причины.

Мне показалось, что она поняла меня и приняла мою просьбу без обычного шуточного шантажа и торговли. Мы расстались с ней на дружеской ноте, хотя я видел, что она ожидает хотя бы легкий намек на желание поцеловать ее. Молодец Маша. Кремень. Она действительно была хорошим другом и искренне старалась не усложнять наши отношения.

Следующим пунктом в субботний день значился ОСВОД. Его торжественное собрание проводилось в Дома Профсоюзов я прибыл вовремя.

Двое осводовцев, приходивших ко мне в квартиру на следующее утро после наводнения, встретили меня у входа, как своего давнишнего коллегу. Они очень радушно поздоровались и проводили меня внутрь.

Зал был почти заполнен людьми. Я, в принципе, представлял себе это количество и настраивался на короткую речь по совету деда.

Но, оказалось, что совершенно не был готов психологически к встрече с родителями спасенного Саши.

Я увидел его вдалеке в матросском костюмчике, сидящем на кресле на первом ряду, в актовом зале. Мальчик с интересом наблюдал за происходящим, вертел головой и казалось, кого-то искал.

Завидев меня, он радостно начал тыкать в мою сторону указательным пальчиком и что-то говорить молодой женщине, сидящей рядом с ним. Она тоже повернулась, и стала угадывать глазами человека, спасшего ее сына.

Наконец, мы встретились глазами, и я решил подойти к ним. Я улыбался, идя им навстречу, и только я хотел поздороваться и спросить про самочувствие мальчика, как она с громкими рыданиями бросилась ко мне на грудь. Ее всхлипы были настолько громкими, что люди в зале затихли, пытаясь понять причину ее плача.

Я продолжая улыбаться, приобнял ее за плечи, легонько похлопывал по ним и пытался ее успокоить. Ко мне подошел молодой мужчина протянул руку для рукопожатия, а вторую положил на плечо жены.

Люди захлопали, отчего мне стало еще больше неловко. Через несколько секунд женщина успокоилась, и утирая слезы, сказала.

— Спасибо вам огромное Максим. Вы спасли моего сына. Мы этого никогда не забудем.

Они обнялись с мужем и ребенком. А затем обнялись мы все вчетвером.

Я видел, как у мужчины тоже льются слезы. Присев на корточки лицом к мальчику, я обнялся и с ним. Сердце приятно щемило от понимания, что он рядом, целым и невредимым. А его могло бы и не быть среди людей на этом свете.

В этот момент для меня не было ничего светлее в мире, чем пара его живых и озорных глаз.

Мне было тяжело. Внимание, прикованное к нам, давило на мое сознание.

Меня спас кто-то из организаторов, заговоривший в микрофон и начавший встречу.

Люди расселись. Я ожидал долгой вступительной части, длинных речей, но к моему удивлению. Осводовцы всё сделали быстро.

После короткой приветственной речи нас, троих волею случая спасших три жизни пригласили подняться на сцену. Руководитель ОСВОД вручил каждому медаль за спасение утопающих и памятную грамоту.

Он дал выступить первым двум обладателям медалей с трибуны, а потом сообщил, что я являюсь особым случаем в его практике.

— Максим Бодров, выпускник. Он заканчивает школу. Мы хотим пожелать ему большого будущего. Он достойный член нашего советского общества. Но мало кто знает, что он из потомственной семьи спасателей. Его отец погиб много лет назад, спасая людей на тонущем катере в море. Мы очень надеемся, что Максим, сохраняя память об отце, придет к нам в ОСВОД и продолжит династию.