— Что ж, хорошо. А как насчёт питания? Стан сообщил, что вы пытались выпить кровь.

— Верно. Не получилось.

— А если бы у вас была возможность укусить или получить любую кровь. Любую во всём мире. Кто бы это был? Не думайте, просто отвечайте.

Томaс.

— Никто. Я хочу только человеческую пищу. К примеру, кусок мяса. Стейк или пасту. Да, сегодня хочу стейк. Здесь можно найти хороший кусок мяса?

— Можно, я поделюсь с вами, мы всегда закупаем домой свежее мясо и храним его в большом холодильнике.

— Я привезу его, — обещает Стан.

Прищуриваюсь, глядя на эту компанию.

— Так, вы что-то задумали, — произношу я.

— Да, Русo, мы задумали спасти тебя. А теперь давай дальше, — цокает Стан.

— Ладно. Я уже хочу спать, — прикрываю рот ладонью, сладко зевая.

— У меня вопросов нет. Наш сеанс закончен, вы можете отдыхать, Ваше Высочество.

— Так быстро. Надо же. Круто. Тогда я пошла спать и хочу кусок мяса, — произношу, быстро снимая с себя все датчики, и поднимаюсь на второй этаж.

Мне теперь, правда, хочется спать и довольно сильно. Я падаю на кровать и сразу же отключаюсь.

Я критически осматриваю своё тело в зеркале, и оно ни капли не изменилось с момента моего официального взросления. Оно такое же молодое и крепкое, каким было четыреста лет назад. Я не выросла, не поправилась и не постарела. Моё взросление остановилось, что часто бывает у таких, как я, то есть у вампиров с чистой кровью. Моя мама в свои годы выглядела моложе меня сейчас. И конечно, перед людьми мы притворялись сёстрами, сиротами или просто близкими родственниками. Но сейчас я смотрю на своё тело по иным причинам. Красиво ли оно?

— Стан! — кричу я, продолжая разглядывать свою грудь.

— Что? Я пытаюсь приготовить это грёбаное мясо!

— Поднимись! Мне нужна твоя помощь!

Внизу что-то бьётся, и я хихикаю себе под нос. Через несколько секунд Стан появляется в ванной и замирает, недоумённо глядя на меня.

— Это что значит? Ты голая, Русo!

— Я в курсе. Скажи, мне не хватает размера груди? То есть они должны быть больше?

— Прости, что? — друг приоткрывает рот, пока я сжимаю свою грудь, поднимаю и опускаю её.

— Помнишь то время корсетов, они так приподнимали грудь, отчего она казалась больше. Это красиво?

— Хм… что происходит, Русo? Хватит издеваться над своей грудью.

— Ну, скажи, Стан! Она нормальная? — спрашиваю я и бросаю на него злой взгляд.

— Она нормальная для твоего телосложения. Ты не высокая, точнее, среднего роста, у тебя всё нормально. К чему, вообще, все эти вопросы?

— Да так. Ищу то, что начало гнить в моём теле, — отвечаю, пожав плечами, и натягиваю трусики, а затем топик.

— Ты никогда не интересовалась своим телом. Я имею в виду, что ты никогда не разглядывала себя, Русo. Что случилось?

— Я же сказала, что думала о гниении. Я ведь умираю, — спокойно отвечая, выхожу из ванной и беру спортивные штаны, но потом меняю своё решение и выбираю облегающие лосины.

— Ты ещё не умираешь, это только вероятность. И ты не гниёшь. Мы бы учуяли запах.

— Ладно. Это подходит? — показываю Стану чёрную толстовку под номером один и чёрную толстовку под номером два.

— Они одинаковые, Русo.

— Нет, неодинаковые. У одной ворот треугольный, а у второй стойкой. У одной более узкий низ, а у второй свободный. Что мне больше подойдёт?

— Так, меня это пугает, Русo. Что, мать твою, происходит? Почему ты прихорашиваешься? Для кого ты это делаешь? — спрашивая, прищуривается Стан.

— Я не прихорашиваюсь. Я в домашних трикотажных лосинах и выбираю бесформенную толстовку, которая делает меня похожей на мальчишку.

— А это что? — Стан подхватывает прядь моих волос, и я возмущённо убираю её обратно к другим.

— Это мои волосы.

— Они чистые, и ты их уложила. Не собрала их, как делаешь это сотни лет, а распустила их.

— Они ещё влажные, просто сохнут. И они всегда у меня вились, я ничего не укладывала.

— А ну-ка, это что блеск на твоих губах, Русo?

Я дёргаю плечом и хватаю чёрный свитер.

— Это гигиеническая помада, у меня губы сухие.

— Конечно. И для кого этого? Русo, я ухаживаю, трахаю и наблюдаю за женщинами много столетий, и всё это точно доказывает, что ты делаешь это для кого-то, чтобы понравиться ему.