— Это было разумным решением.

— Наверное, — равнодушно отвечаю, пожимая плечами.

Мы оба замолкаем, и если честно, то я опять чувствую себя лишней рядом с Томaсом. Он мысленно будит мою команду, и они выходят из самолёта, зевая и натягивая верхнюю одежду. Кивком головы благодарю их и отворачиваюсь. Через какое-то время к нам подъезжает машина, чтобы доставить нас на вертолётную площадку для частных рейсов. Мы едем в таком же молчании.

Но случается нечто странное для меня. Томaс первым запрыгивает в вертолёт и протягивает мне руку, помогая подняться. Я во все глаза смотрю на него. Это же странно, да?

— Что? — пристёгиваясь, удивляется он.

— Ты джентльмен, — замечаю я. — Не помню, чтобы у кого-то были такие манеры. По крайней мере, не в этом веке.

— Я всегда такой, — бубнит он, отворачиваясь к окну.

— Это да, — киваю я. — Ты прекрасный принц.

Томaс одаривает меня злым взглядом, а я смеюсь.

— Разве не так? Ты очень вежлив, галантен, воспитан и не приемлешь секса до брака. Я давно не встречала таких мужчин.

— Не там искала.

— Я и не искала. Никогда не искала. Я на самом деле не верила в то, что кто-то создан для меня. Ведь Дьявол всегда одинок.

— Ты не Дьявол, Флорина, не льсти себе.

— Не льщу, но так оно и есть. Поэтому я должна быть одинокой и умереть в одиночестве.

— Это твой выбор, а не какое-то великое наказание Создателя. Ты захотела так жить и так думать. Ты себе и шанса не дала.

— Вообще-то, дала. Гела, — напоминаю я.

— Это одна чёртова ошибка, все ошибаются. Все. Но каждый имеет право исправить свою ошибку.

— Ты умеешь воскрешать мёртвых?

— Нет, я имею в виду, что каждый может взять эту ситуацию как опыт и не повторять такую же ошибку в будущем. А ты спряталась, потому что испугалась самой себя же.

— Так и есть, — подтверждаю я. — И мне было очень хорошо.

— Мне тоже было очень хорошо, пока я тебя не встретил.

— Выходит, что любовь — это зло, от которого мы правильно прятались.

— Выходит, что так.

— Вот и поговорили.

— Прекрасный диалог вышел.

Мы отворачиваемся друг от друга.

Томaс порой такой придурок. Он меня бесит наравне со Станом. Ну почему мужчины такие сложные? Одним плевать на традиции и правила, которые я ненавижу. Другим, наоборот, чересчур важно следовать всем правилам, что я тоже ненавижу. И как мне выбрать? Никак. Мне уж точно поздно выбирать.

Вертолёт нас доставляет к месту назначения, я выхожу первой и улыбаюсь.

— Я дома, — шепчу. — Спасибо, можете лететь, дальше мы сами.

Томaс берёт наш багаж и останавливается рядом со мной.

— Ты же говорила, что у тебя небольшой домик в Англии, Флорина, — недовольно произносит он.

— Ну да, так и есть, — киваю я, направляясь по дорожке к дому.

— Это чёртов замок. Настоящий замок.

— Хм, так и есть. Но он маленький, совсем небольшой. Мы жили в больших, а этот точно небольшой.

Томaс закатывает глаза, качая головой.

— Теперь я точно верю в то, что ты чёртова принцесса, — бубнит он.

— Раньше не верил?

— Были сомнения. Но это замок. Настоящий английский замок…

— Тринадцатого века, — перебиваю его. — Был отреставрирован в пятнадцатом веке, затем в восемнадцатом. Достроили гостевой дом и расширили территорию. Это семейное место.

— Но ты же сказала, что всё уничтожила.

— Да, всё, о чём знала Гела. А об этом месте она не знала, потому что сюда мы редко приезжали в сопровождении кого-либо. Этот дом особенный. Папа говорил, что это дом любви, — улыбаюсь я и толкаю тяжёлые ворота, пропуская Томaса.

— Дом любви? Ты живёшь в доме любви? Странно, потому что ты отрицаешь любовь и считаешь себя недостойной её.

— Это так, но мои чувства и эмоции не помешали мне здесь жить. Наоборот, это единственное место, которое я искренне любила, и оно важно для меня. У него красивая история. Он…

— Ваше Высочество!

Я вздрагиваю от пронзительного крика моей экономки. Повернувшись лицом к дому, вижу женщину, направляющуюся к нам.

— Ох, Жозефина, я так рада тебя видеть!

Экономка подбегает к нам и крепко обнимает меня.

— Господи, девочка моя, ты так осунулась. Тебя что, совсем там не кормили? А я говорила, что нигде тебя не будут кормить, как дома. Ты могла бы взять еду на первое время, — причитает она.

Я прочищаю горло и показываю кивком головы на Томaса. Жозефина охает и широко улыбается.

— У нас гость! Боже мой, у нас самый настоящий гость! И это мужчина! — взвизгивает она, радостно хлопнув в ладоши. — А какой роскошный! Эти скулы, глаза, а рост-то какой! Настоящий красавец!

— Боже, — цокаю я и сдерживаю хохот. — Жозефина, это Томaс, он пастор с Аляски. Он меня сопровождает. Задержится у нас на пару дней. Томaс, это Жозефина — моя экономка, и здесь только на ней всё держится. Её семья работает на нас уже в десятом поколении, да?