— Вообще-то, могу. Я только что упомянула об этом на собрании. Я могу, Томас. Могу и буду делать всё, чтобы наблюдать за вашими потугами, это весело. Вы мучили меня пару месяцев, а я буду мучить вас годами, веками, столетиями, каждую секунду вашей жизни, — довольно улыбаюсь ему.

— Боже, — Томас запускает пальцы в волосы, и я только сейчас замечаю, как они отрасли. — Никто не бросит мне вызов, Флорина. Никто. А создавая проблемы и ссоры внутри клана, лишь покажешь остальным, что ты несерьёзно относишься к клану. Ты как была безразлична к ним, так и осталась. Тебе плевать на их жизни, раз ты так легко плетёшь интриги и манипулируешь.

— О-о-о, ты хочешь обсудить манипуляцию, Томас? Тебе припомнить, что ты угрожал убить Жозефину?

— Я отпустил её, как и обещал. Она дома. Она жива и в порядке. И да, я манипулировал её жизнью, чтобы объединить кланы. Это разумно.

— С каких пор ты, вообще, говоришь о разумности? Ты никогда не поступал разумно. Ты поступал эгоистично и самолюбиво, жестоко и подло, низко и мелочно. И уж точно неразумно. Ты, чёрт возьми, разрушил мой дом, — злобно произношу и толкаю его в плечо.

— Я не разрушил его. И это мой дом, — огрызается Томас. — Это мой дом. Это всё моё, Флорина. И я уже устал спорить с тобой по этому поводу. Это всё будет нашим, когда мы поженимся. Нашим, довольна?

— Нет, меня это не устраивает. Я оставила себе только дом. Всего один дом, но ты и его разрушил. Ты добрался туда, а я дура…

Внезапно раздаётся резкий стук в дверь, заставляющий меня замолчать.

— Что тебе надо? — злобно рычит Томас.

— Простите… хм, там Стан… он зовёт Её Высочество. Ему… плохо.

— Господи, — шепчу я и срываюсь с места.

Оттолкнув вампира, я несусь в сторону темниц, опасаясь самого худшего, и вдруг понимаю, что иду туда не одна.

— Какого чёрта ты идёшь за мной? — злобно повышаю голос и останавливаюсь.

Томас врезается в меня, и мы оба чуть не падаем с лестницы. Он успевает обхватить меня за талию и поставить обратно.

— Я задала тебе вопрос, Томас. Зачем ты идёшь вместе со мной? — прищуриваясь, спрашиваю я и отпихиваю его от себя.

— Я могу помочь, — спокойно отвечает он.

— Ты уже достаточно помог. Ты заставил смотреть Стана, как убивают его отца. Ты отлично помог, Томас. Ты морочишь ему голову. Путаешь и забиваешь его мозги видениями. Поэтому хватит. Не смей ходить туда. Я вырву твоё чёртово сердце, Томас, если ты тронешь Стана. Я клянусь, — кричу и указываю на него пальцем, а затем продолжаю спускаться.

— Я не насылаю на него никаких видений. Я, вообще, его не трогаю. Я, в отличие от тебя, следую нашему соглашению, — злобно шипит Томас у меня за спиной и всё равно идёт за мной.

Нельзя допустить, чтоб Томас увидел Стана в таком виде. Ни за что не подпущу его к другу, пока он так слаб.

— Тебя он точно не хочет видеть. Отвали, Томас, — бросаю я через плечо.

— Это мой дом, и я имею право идти туда, куда хочу. Если Стан опасен, то моя задача защитить свой клан от его безумия.

Зашипев, я обращаюсь и хватаю Томаса за пояс джинсов. С силой толкаю его в камеру, в которой ещё недавно находилась сама, и захлопываю за собой дверь.

— Даже не думай причинить ему боль, — рычу, прыгая на Томаса. Он ускользает от меня в сторону, и я сейчас впишусь в чёртову стену. Я уже готова залезть на полоток, когда Томас обхватывает меня за талию и толкает к другой стене, а сам оказывается напротив меня.

— Я и не собирался причинять ему боль. По крайней мере, сегодня. Завтра может быть и послезавтра возможно, но сегодня нет, — злясь, отвечает Томас, и его горячее дыхание касается кончика моего носа.

— То есть ты не отрицаешь того, что постоянно причиняешь ему боль? Ты изводишь его, — прищуриваюсь я.

Томас склоняет набок голову и моргает. Его глаза становятся человеческими. Затем моргает ещё раз и они опять чёрные, как ночь.

— Итак, ты захотела со мной уединиться, Флорина? — ухмыляется он, демонстрируя клыки.

— Никогда. Я остановила тебя от причинения боли моему другу, ясно? Это не то, о чём ты там думаешь, насильник, — злобно шиплю и толкаю его в грудь.

Но он даже не двигается. Его ладонь до сих пор лежит у меня на талии, а второй он упирается в стену рядом с моей головой.

— Насильник? Ты снова путаешь слова, Флорина. Любовник.

— Омерзительный. Отпусти. Мне нужно к Стану. Ему плохо, — кричу я и упираюсь ладонями в его грудь, но чёрт сдвинет с места этого придурка.

— Он в порядке, — хмыкнув, Томас отпускает меня, и я шатаюсь, оттого что на секунду теряю опору.