Мы собирались пожениться. Миссия выполнена. И все же. Все еще… Я не мог сказать, что был доволен. Я достиг вершины Эвереста только для того, чтобы понять, что не могу там дышать.

В последний вечер перед возвращением в Нью-Йорк мы с Грейс пошли в яхт-клуб. Она ела свой салат с листьями и шевелила своими тонкими пальцами, позволяя последним солнечным лучам упасть на ее обручальное кольцо через стеклянные окна.

Глядя на это, я понял, что Кристиан был прав, когда мы вместе смотрели кольца. Кто-то точно отрежет палец этой женщины, чтобы заполучить кольцо. Я мысленно сделал пометку купить ей еще одно кольцо, но немного проще, чтобы она могла носить его каждый день.

Теперь Грейс говорила без остановки. В данный момент тема зашла о наших родителях. Мой взгляд продолжал возвращаться к кольцу. Невозможно было не смотреть на него. Оно выглядело неудобным, занимало так много места на ее костлявой руке.

Подобно заявлению. Одному из тех, которое не любили делать пожилые богачи.

Я так богат, что мне противно от себя. Поклонитесь, селяне.

Именно такое украшение я мог бы увидеть на Карди Би. Не благовоспитанная женщина, получившая образование в частной школе из Скарсдейла. Но Грейс всегда будто чувствовала себя меньше, чем была. Может, потому, что ее отец переехал в Австралию еще до ее рождения. Может, потому, что она родилась в грехах, со стыдом матери и с единственной целью – причинить боль моему отцу.

– Арсен, ты слышал, что я сейчас сказала? – Грейс нахмурилась, вырывая меня из своих мыслей.

– Прости, потерял нить разговора. Пожалуйста, повтори. – Я моргнул и сделал глоток миниральной воды. Она покраснела, выглядя смущенной.

– Я говорила о завещании. – Она облизнула губы, ее глаза пугливо забегали по переполненному залу.

– Что с ним?

– Ну, теперь, когда мы помолвлены, может, лучше, если мы впишем друг друга в наши собственные завещания. Знаешь, на всякий случай…

– На какой всякий случай? – Я сжал челюсти.

– Всякое бывает.

– Конкретнее.

За нашу жизнь Грейс пыталась убить меня один раз (и в отличие от меня, это было намеренно). И это – можно считать меня безнадежным чертовым романтиком – явно не то, что следовало бы делать вашей второй половине. Это было очень давно, но я не хотел давать поводов моей прекрасной и хитрой невесте попробовать еще раз.

Она была весьма находчивой женщиной, а я был очень богатым человеком.

– Я знаю, ты вспоминаешь о том случае. Но это была всего лишь глупая подростковая месть. Я была ребенком. У меня скакали гормоны, как у ненормальной. Недоразвитая лобная доля и все в этом духе, – проговорила она, покрутив запястьями и задумчиво посмеявшись.

– Твоя недоразвитая лобная доля не волнует меня. А вот твоя недоразвитая совесть еще как.

– Не очень вежливо так говорить со своей невестой, – надулась она.

– Вежливость – это не то, что мы ищем друг в друге, – сказал я, ухмыляясь и тыльной стороной ладони касаясь ее щеки.

– Ты даже не подумаешь об этом? Для меня? – Ее глаза смотрели на меня, словно два бриллианта из оникса. – Ты же знаешь, как это много значит для меня. Доверие, конечно. Не деньги. Только доверие.

Конечно, у меня не было семьи, которая могла получить мое состояние. Если я завтра умру, то большая часть вероятнее всего перейдет Грейс, ей уйдет почти все, чем я владел. Как и Миранде, но я не хотел, чтобы что-то из этого досталось ей.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что намерения Грейс были какими угодно, но не добрыми. Нам было по тридцать, мы были здоровые и явно не рисковали попасть в гроб в ближайшее время.

– Нет, – кратко сказал я.

– Нет? – Она моргнула, в удивлении смотря на меня. Она не привыкла к этому слову, особенно от меня.

– Нет, – повторил я. – Мне не нужно об этом думать.

– Оу, что ж… Я понимаю, – сказала она, но я знал, это не так. Потому что она надулась, как воздушный шар.

– Я планирую оставить все, чем владею, Планетарному обществу, – продолжил я.

– Хорошо. Я… Я не должна была просить. – Она потянулась к жемчужинам на шее, играя с ними.

Кто-нибудь выдайте ей премию «Золотая малина» [6] , она была ужасна, играя невинную роль.

– Так что ты можешь отменить помолвку прямо сейчас, – я подталкиваю ее почти с весельем. – Если это испортило нашу сделку для тебя.

– Не нужно. Правда, это было лишь предложение. Я не против твоего решения. Я не выхожу за тебя из-за денег, – сказала она, покачав головой, у нее вырвался хриплый смешок из горла.

Конечно, она выходит замуж из-за денег. И самое худшее, я знал, что не откажу ей. Проверю ее – куда без этого. Но я никогда не буду сопротивляться до конца. Она получит то, что хотела. Я запишу ее в свое завещание, как и она меня в свое.

– Грейс?

– Да, любимый? – Она попыталась натянуто улыбнуться. Мимо.

– Мы сходим к моему адвокату и внесем необходимые изменения.

Ее плечи расслабились в облегчении. Она улыбнулась, теперь по-настоящему улыбнулась. Все черты ее лица будто бы посветлели, как цветок, который тянется к солнцу в первый день весны. Никогда еще я не заставлял ее так улыбаться.