– Оно не логичное. – Он прислонился бедром к кухонному островку, делая глоток. – Обычно я не трачу деньги иррационально. Это редкая снисходительность, и я надеюсь, когда мы покончим с этим, мне будет легче расторгнуть договор.

Его слова задевали за живое, я так надеялась, что смогу возненавидеть Пола. Так было бы легче отпустить его.

– И когда ты планируешь покончить с этим? – Я подошла к Арсену, пока открывала маленькую бутылку, которую он мне принес.

– Все зависит от твоего сотрудничества, Простушка.

– Хватит называть меня Простушкой.

– Хватит обижаться на это, – в ответ жалил он. – Тебя не должно волновать, что другие люди думают о тебе. Ничем хорошим это не заканчивается. И, в любом случае, то, как люди думают о тебе, это их проекция самих себя. Не тебя.

– Мне всегда кажется, ты ожидаешь, что мне будет стыдно за то, откуда я родом.

– И что, если так? – он ухватился за эту фразу. – Почему ты должна уступать своим желаниям и ожиданиям других людей? У тебя есть свобода действий и замечательный ум. Продолжай отвечать мне. Борись в ответ. Никогда не стыдись того, откуда ты родом. У человека не может быть будущего, если он не признает свое прошлое.

– А ты? – Я наклонила голову набок. – Ты уже признал свое прошлое?

Его глаза встретились с моими. Казалось, он задумался.

– Следующий вопрос.

– Ты что-то скрываешь, – я ухмыльнулась. Вот я и поймала его. Это маленькая победа, но все еще победа.

– Мы все что-то скрываем. – Он закатил глаза. – Просто некоторые лучше хранят секреты.

В его словах есть доля правды.

– Ну… И с чего нам стоит начать? – Я оглянулась вокруг.

– Ее спальня. – Арсен оторвался от кухонного островка и направился в сторону коридора. – Место, где, вероятно, они провели большую часть своего времени. Ублюдки.

* * *

Меня не должно было удивлять то, что я действительно обнаружила там вещи Пола, которые доказывали их виновность.

Вот часы из нержавеющей стали с перламутровым розовым циферблатом, такие же, какие он дарил мне на Рождество, в шкатулке Грейс для украшений. На обоих часах была гравировка с одинаковым шрифтом. Здесь же толстовка Пола, которая однажды таинственным образом пропала во время одной из его командировок. Еще на кухне банка с лунными пряниками особого сорта[13], которыми Пол был одержим, и мне приходилось находить их, даже если это не был лунный Новый год.

Его следы были разбросаны по всей квартире. А ведь они бывали здесь не часто. У Арсена были ключи от квартиры, что означало, Грейс могла приглашать Пола, только когда он уезжал из города.

– Знаешь, что? Я рассчитывала найти нечто большее, – пробормотала я, когда мы с Арсеном упали на диван Грейс. – Учитывая, что у них был роман примерно девять месяцев.

– Но задумайся, – возразил он. – Она знала, я могу прийти сюда, когда захочу. Печенье говорит само за себя, Простушка. Оно показывает уровень близости. Если бы это была мимолетная интрижка, они бы не знали предпочтения в еде друг друга.

Я откинула голову назад на спинку дивана, закрыв глаза.

– Почему они не бросили нас? – прохрипела я, открывая глаза. Я заметила, как странно Арсен смотрел на меня. Что-то между раздражением и удивлением.

– Ну, – он криво улыбнулся. – Потому что я был слишком богат, а ты слишком хорошей добычей, чтобы отказывать от нее. Не думаю, что они планировали бросить нас, чтобы быть вместе. Грейс этим убеждала себя, что не принадлежит мне, что все еще не сдалась. Для Пола же… – Он замолчал, кинув на меня косой взгляд. – Хммм, а теперь мне интересно. Что ты сделала, чтобы его разозлить? Сожгла ваш фирменный яблочный пирог?

Если бы…

Я прекрасно знала, в чем был мой недостаток для Пола.

Конечно, я бы лучше умерла, чем поделилась этим с Арсеном.

– Тебе не нужно говорить. – Он похлопал меня по колену. – По твоему лицу все понятно. Бедная Уиннифред.

Я почувствовала, что краснею, и была готова наброситься на него и высказать все, что думаю. Но тут мне в голову пришла одна мысль.

– Знаешь, я думаю, Пол был недоволен мной. В смысле, я ему понравилась как идея, а не как личность. Здоровая маленькая жена-блондинка, которая печет печенье и работает волонтером в больницах, а еще неплохо метает топор. Но потом он увидел, как его коллеги смотрели на меня… Чип, Пабло, и даже Грейс, и он… Я не знаю, видимо, был разочарован.

– То есть разочарован?

– Они не считали меня равной себе. Достойным противником. Ох. – Я махнула рукой, смеясь через боль. – Дело не в том, что я не нравилась им. Я нравилась. Но так, как обычно людям нравятся их домашние собачки. Они видели меня очаровательной и заменимой. А потом после крушения, когда я звонила Чипу и Пабло снова и снова, спрашивая и умоляя об ответах, чтобы они пролили свет, почему Пол и Грейс были вместе, никто не взял трубку. Сначала они извинялись за это, но вскоре я перестала получать даже их неловкие текстовые сообщения и дозванивалась до автоответчика.