– Так работает жизнь, мама. Если язык невыгоден, то его забывают. Если культура не развивается, то её заменяет другая. Ты стала настолько одержима сохранением наших японских корней, что заставила нашу культуру стагнировать.

– Я делаю всё ради клана.

Харуки отвёл свой взгляд. Неспособный смотреть на обвиняющие его материнские глаза.

– Я знаю, - вздохнул Харуки. – Мы с Акирой это знаем, потому и стремимся тебе помочь.

– Она тоже хочет пойти войной на «Золотые Ворота»?

– Ей просто любопытно.

– Ты испортил её, - вздохнула Киёко. – Мне казалось, что более кровожадной личности, чем я и ты не найти, но вот родилась Акира…

Аура вокруг Киёко стала спокойнее и Харуки улыбнулся, когда беседа свернула в более расслабленную обстановку.

– Если «Золотой Дракон» действительно чего-то стоит, то я подумаю ещё раз, но если это станет крахом нашей семьи, то…

– Я сделаю харакири.

Харуки сказал это твёрдо и без сомнений.

– То я приму ответственность на себя, так как являюсь главой, - усмехнулась сыну Киёко. – А ты на моих ошибках будешь обязан учится, мой любимый наследник.

– Хорошо, мама…

«Чёрный Сердцеед» не мог противится воли своей матери.

– А это правда, что твои родители убиты моим отцом? – спросил Лак.

После очередного рабочего дня мы сидели с ним в его кабинете, пока сопровождающая меня везде Апрель убивала время с Виктором и Настей в баре.

– Естественно нет, они умерли обычной смертью, - нахмурился я. – С чего ты вообще в это поверил? Я это выдумал, чтобы они думали, что у меня есть сильный резон убить твоего отца.

Иногда наивность Лака меня пугает. Он не тупой, но слишком сильно полагается на обстоятельства и ведёт себя довольно рассеянно.

– Просто, это так воодушевило некоторых высших офицеров… - вздохнул Лак. – Смог бы я также воодушевить их?

– С хорошей ложью, конечно.

В последнее время Лак ведёт себя неуверенно и постоянно спрашивает: «А смог бы я?». Как самонадеянность сочетается с неуверенностью в его теле?

– Тем более не стоит верить в их воодушевление, они просто улыбнулись тому, что кроме них кого-то ещё не устраивает Мидас. Если они поймут, что у нас не так много ресурсов, чтобы победить главу, то тут же предадут нас ради собственных шкур.

– Не знаю, - пожал плечами Лак. – Илья выглядел очень счастливым, когда ты его поддержал. Мне кажется его сердце захватить ты смог.

Тот высший офицер действительно казался другим. Пока остальные юлили и сомневались доверится ли мне, он почти сразу согласился и только ожидал команды, чтобы помочь нам в мятеже.

– Ты всё ещё хочешь их сдать, отцу? Может с их силой мы можем победить? Надеяться на иностранцев мне не очень хочется, а с ними…

– Нет, - прервал его я. – Мидас только и ожидает, что удара в спину, поэтому бессмысленно пытаться убить его простым заговором. Нам необходима помощь извне.

Я не рассказал ему о том, что переговоры с «Чёрными Йокаями» не состоялись. Мне просто не хотелось с ним этим делится и заставлять сомневаться во мне.

– Кленс попросил убедится в их желании предать Мидаса… - мягко сказал Лак.

– Он хочет оставить как можно больше высших офицеров в живых, - улыбнулся я. – Похоже старик понимает, что потеря сразу шести сильно ослабит синдикат.

– Ага, - неуверенно кивнул Лак. – Ещё он считает, что ты тоже можешь быть потенциальным предателем.

Он ожидал, что я удивлюсь? Почему он с лёгким опасением на меня смотрит?

– Что ты так смотришь? – закатил глаза я. – Это очевидно, что он видит во мне конкурента, поэтому будет вбрасывать подобные мысли в голову Мидаса.

– Но как ты хочешь заставить их окончательно предать главу? Многие, как ты и сказал действительно сомневаются.

– Сказать каждому, что мы все едины, - пожал плечами я. – Каждый из них будет думать, что другой поставил всё на кон и будет делать вид, будто согласен. Это простая психология масс, которая я надеюсь сработает с ними. Благодаря сильной лояльности Ильи провернуть такой трюк не столь сложно.

– А ты действительно умён, - обнадёженно улыбнулся Лак.

– Легко быть гением среди идиотов.

– То есть я идиот?

Лак с лёгкой обидой посмотрел на меня.

– Если ты это понял, то значит не идиот. Хотя у меня другая позиция относительно этого: «Я идиот и горжусь этим».

– Чего? Ты называешь себя идиотом? – опешил Лак.

– Ага, - кивнул я. – Мы все идиоты. Ты, я, учёные и простые люди. У каждого из нас ограниченный запас знаний, поэтому мы все в чём-то идиоты. Но соль этой позиции в другом, если ты идиот, то должен постоянно думать, чтобы перестать им быть. Стремится к знанию, иными словами, но так как оно бесконечно ты вечный идиот, стремящийся перестать им быть.