Она добралась до башни за десять минут. По дороге ей не встретилось ни одной души — живой или призрачной, — лишь завывание ветра и зловещий лязг рыцарских доспехов. Быстрым, летящим шагом она поднялась по крутой лестнице и отчего-то несмело замерла перед дверью.

Здравый смысл кричал немедленно развернуться и уйти, но выпитый пунш оказался настойчивее: Шарлотта кивнула сама себе и открыла дверь.

Она сразу заметила подсвеченный луной силуэт на краю обзорной площадки. Засунув руки в карманы, Том Риддл стоял к ней спиной и смотрел на небо. В холодном ночном воздухе пар от его дыхания клубился рваными серебристыми облачками.

— Привет, змеёныш, — сказала она вполголоса, но звук всё равно вышел громким.

Как щелчок невидимого хлыста, он разрезал безмятежную тишину и заставил Риддла резко повернуть к ней голову. Увидев слева от себя однокурсницу из Хаффлпаффа, парень издал странный, похожий на невеселый смешок, звук и вновь отвернулся. Сильный порыв ветра с озера забрался под школьную юбку Шарлотты, заставляя колени в тонких чулках дрожать.

— Зачем ты здесь? — глухо спросил Риддл.

Шарлотта замерла. Неужели он и правда её об этом спрашивает?

— Немного свежего воздуха перед сном, — ответила она, неопределённо махнув рукой.

Парень повернул к ней голову и медленно, будто бы даже лениво осмотрел её тонкую, мокрую от снега мантию, напрягшиеся от холода плечи и дрожащие посиневшие губы. Сам он выглядел так, будто даже не замечал трескучий рождественский мороз. Даже если бы градусник опустился до критично низкой температуры, этот холод не сравнился бы с тем, что исходил от самого Тома Риддла.

— Здесь холодно, — заметил он с легкой, ничего не значащей улыбкой.

— Прости, Риддл, но в этот раз я не захватила для тебя шарфик, — ответила она, обхватив саму себя за плечи.

— Поверь, Маргрейв, я это переживу, — усмехнулся он, покачав головой.

В кои-то веки от его насмешки повеяло теплом.

— А вот ты — вряд ли.

Быстрым движением он стянул с шеи слизеринский шарф и, сделав шаг к Шарлотте, небрежно закрутил его вокруг её шеи. Пальцы, как и он сам, были ледяными.

Её колени вновь задрожали, но едва ли в этом был виноват ветер с озера.

Шарлотта думала о том, что забраться на Астрономическую башню будет просто фантастическим завершением этого рождественского дня. Если где-то и загадывать желание, то в самой высокой точке школы чародейства и волшебства Хогвартс. Вид на заснеженные горы, утопающие в розовом сумраке, захватывал дух. Хотя она жила в мире магии уже четыре месяца, ей всё ещё сложно было поверить, что эта сказка — реальна. И, что ещё удивительнее, она в ней — главная героиня.

Когда она поднялась на верхушку башни и зашла на площадку обсерватории, то сразу обнаружила, что идея насладиться красотой хогвартских земель пришла в голову не ей одной.

Там был этот странный мальчишка с факультета Слизерин.

Том Риддл.

Они никогда не общались, никогда даже рядом не стояли, но Шарлотта знала, что на факультете он не пользовался всеобщей любовью из-за своей нечистокровной фамилии, замкнутого характера и тяжёлого, пугающего взгляда тёмно-синих, как беззвёздное небо, глаз.

А ещё он был отвратительным, раздражающим всезнайкой.

Шарлотта приблизилась к стоящему на краю площадки однокурснику. Он был одет в тонкий школьный свитерок и заметно трясся.

— Привет, змеёныш.

Риддл повернулся резко, стремительно, будто этим приветствием она огрела его по голове лопатой. Он нахмурился и выглядел оскорблённым до глубины души. Последнее, что успела заметить Шарлотта, прежде чем он снова отвернулся — это его красные то ли от слез, то ли от холода глаза.

— Маргрейв, — проговорил он высокомерно.

Шарлотта удивилась тому, что он знает её фамилию: едва ли она могла похвастаться тем, что знает имена большинства однокурсников с других факультетов, не говоря уже про их фамилии. Том Риддл был редким исключением. Он слишком выделялся, чтобы его можно было не заметить. Не запомнить.

— Можно просто Шарлотта, — дружелюбно предложила она.

Риддл издал странный звук, который мог бы быть веселым смешком, если бы он не был пронизан ядом. Неудивительно, что мальчишку не жалуют на факультете.

Воистину змеёныш.

Она подошла к каменной ограде и, положив на обледеневшее покрытие руки, закрыла глаза. В голове возникла картинка её заветной мечты: вот она открывает свою собственную лавку с удивительными волшебными цветами и растениями где-нибудь на побережье Италии. Солнце, море, запахи цитрусов и искренние улыбки покупателей, что забредают к ней за букетом или последней сплетней.