Подъехав к зданию местной адвокатуры, мама глушит мотор. Мы прибыли раньше на целых пол часа. И по тому, как дрожат её пальцы на руле, я понимаю, что она неслабо волнуется.

— Ты подала иск на Хоупса? — это больше не вопрос, а скорее констатация факта. Мама должна была рассказать раньше, но я не злюсь на неё. Она не могла предугадать, что эту информацию мне выдаст далеко не самая приятная особа.

— Я даже не могу расплатиться с твоими счетами за больницу, которые висят с декабря. И наша страховка не покрывает психиатрическую клинику, — я не понимаю, зачем ей оправдываться. Её хриплый голос выдает желание расплакаться прямо здесь на парковке между зданием суда и адвокатской коллегии Сентфора.

— Мам, не надо, я всё понимаю, — кладу руку на её плечо, чтобы хоть как-то успокоить. Она громко выдыхает воздух, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Мы говорили с Руни, и у неё есть одна идея, — она замолкает в конце, подбирая слова. — Только не злись на меня, Сара. Лучше сначала выслушай, — я машинально напрягаюсь от услышанной фразы, ожидая очередного удара судьбы. — У Хоупсов очень хороший адвокат, он скандалист и готов идти на любые уловки, чтобы выиграть дело. Мы думаем, что ты пока не готова к такому и…

— И? Вы решили отказаться от иска? — перебиваю мать своими сиюминутными домыслами. Волосы встают дыбом от такой мысли.

— Нет. Мы думаем, что тебе нужно перейти на домашнее обучение и уехать с бабушкой до конца года…

— Что?

— Сара, он уже копает под нас. Я не хочу, чтобы его действия привели к твоему очередному срыву, — мама повышает голос, стараясь вдолбить в мою голову каждое слово. Она ожидала такой реакции от меня. — Доченька, прошу тебя, подумай об этом, ради меня…

Ради меня. Разве после такой фразы и всего пережитого можно отказать матери, которая вот-вот заплачет.

— Хорошо, — сглотнув, отвечаю и ловлю болезненный, но наполненный надеждой взгляд женщины, самой родной и любимой. Сейчас не время включать эгоиста, но мысли в голове запутались настолько, что сложно понять происходящее.

Остаток времени до приёма у адвоката мы сидим в тишине, я думаю о Майкле и о том, как мне ему помочь, пока мама не выслала меня из города. Надеюсь, что сегодня вечером всё прояснится, и я не покину Сентфор в статусе отношений «всё сложно».

Оказавшись в кабинете адвоката, меня будто покидает ощущение реальности. Мистер Лоуренс очень приятен и приветлив, он знакомит нас с документами, а я даже не способна вникнуть в суть той кипы, что мне необходимо подписать. Обычно Сара-зануда бы перечитала каждую строчку десять раз, но похоже, что она сейчас спит.

— Адвокат Хоупсов уже запросил через суд историю болезни Сары в психиатрическом отделении, чтобы выяснить причины приступов амнезии… — это предложение вырывает меня из прострации. Амнезии? Серьезно…

— Я что-то не понимаю… Простите… Амнезии, мне не послышалось? — привычка перебивать людей не нравится моей матери, и поэтому она бросает на меня укоризненный взгляд. Нервно сглатываю, словно только что отхватила от родителя ремнем по пятой точке.

— Да, Хоупсы считают, что причины твоего расстройства не связаны со случившимся. А амнезия — это один из симптомов, который прослеживается в показаниях с первого нападения…

Ох уж эти адвокаты, ничего не понимаю…

— Простите, но у меня не было амнезии после первого нападения, да и сейчас… Галлюцинации были, сонный паралич, но не… — в этот момент моя мать издает притворный кашель, и я понимаю, что она что-то скрыла от меня.

— Твои показания в некоторых моментах имеют, так сказать, пробелы, по сравнению с тем, что тот же Саймон Стелс говорил в полиции. И твой лечащий врач указал, что у тебя имеются небольшие провалы в памяти. Он правда гарантирует, что она со временем восстановится, если ты не будешь прекращать лечение.

Просто охренеть, у меня нет слов, нет мыслей.

— Сара, не волнуйся, пробелы если что может заполнить Саймон… — вместо того, чтобы согласиться со словами матери, моя психика не выдерживает. А что, если не заполнит? Что, если откажется? А вдруг он по уши влюблен в Молли? Я наплевательски отнеслась к его заботе, нарушила обещания и продолжаю ранить день за днём. С одной стороны — мои страхи это бред сумасшедшего, но с другой… Я ведь тоже на всё готова ради Майкла…

Остаток разговора с адвокатом я пропускаю мимо ушей, мой мозг просто не в силах сконцентрироваться. Мне кажется, что мой разум тихо умирает внутри, издавая последние мучительные стоны.

***

Шесть вечера, стадион. С самого утра я думала об этом часе, но сейчас я испытываю дикий страх. Вдали уже виднеются две знакомые фигуры, а в ушах стоит шум потоков крови, которые в бешеном ритме разгоняет раненое сердце. Стадион освещают прожекторы, а на трибунах никого. Все давно ушли, и лишних ушей не будет. Я сижу на скамье, где обычно тусуются футболисты. Она ближе всего к выходу.