Я скрипнул зубами, ухватил снегоуборочное весло и погреб к берегу изо всех сил: если это были Ермоловы, то хрена с два…

— СУКАПАДЛА! — они таки жахнули из огнеметов по толпе! Это какими тварями надо быть, чтобы делать такое?

В воздухе поднялся неистовый крик, и казалось, небеса разверзнутся и покарают ублюдков, которые сидели в броневиках! Точнее — в одном броневике. Похоже, даже для ермоловских это было слишком. Увидев, что сделал их соратник, боевые машины стали сдавать назад. Все, кроме одной — той самой, управляемой явным моральным уродом. На ее борту красовались намалеванные белым колером цифры 171.

— Кабздец тебе! — прорычал я, чувствуя, как лютая ярость застит глаза багровой пеленой. — Я убью тебя!

И едва бочка ткнулась в берег, я, как чертик из табакерки, выпрыгнул из своего кедрового судна с бердышом и лопатой в руках. Щедро черпая маны из резерва, я с жуткой скоростью мчался по берегу, так что мышцы горели огнем, а суставы ныли от напряжения. Сто километров в час? Очень может быть!

Не знаю, успели меня заметить или нет те, кто сидел в броневике… Но явно — они не собирались останавливать бойню и готовились дать еще один залп огнем. И я не нашел ничего лучшего, кроме как, приблизившись к машине, с разбегу взмыть в воздух, ляпнуться подошвами ботинок на орудийную башенку и с размаху затолкать древко снегоуборочного весла в самый огнеметный хобот. Это случилось именно в то мгновение, как по каналу ствола поперла огнесмесь, но искра еще не щелкнула.

Через секунду я был уже на земле с бердышом наперевес, стоял у самой кормы броневика, готовый к немедленному действию. Внутри боевой машины что-то хлопнуло, а потом раздалась громкая матерщина, задний люк — аппарель — распахнулся, и наружу поперли три типа в серых технических комбезах и технологичных шлемах, кашляя и грязно ругаясь.

Похоже, горючий газ попер в салон! Думать было некогда: ублюдки были вооружены чем-то вроде пистолетов-пулеметов и вполне могли доставить мне проблем, дай я им хотя бы немного времени. И они точно заслуживали смерти!

— Лок-тар огар!!! — взмах бердыша располовинил одного из них и вверг в панику оставшихся в живых.

Они попытались кинуться наутек, но тщетно: я гнал их и преследовал, и убил одного за другим, нанося страшные удары своим оружием. Меньше минуты мне понадобилось на все про все, и этого вполне хватило экипажам других броневиков, чтобы сообразить, что их соратников настигла мгновенная карма. Загудели моторы, и еще четыре стальных монстра двинулись на меня. Бежать? Ну, уж нет! Пожалуй, я мог бы попытаться скрыться в лесу, но струя пламени била метров на пятьдесят, и хоть один из четырех да сумел бы меня поджарить, так что…

Я кинулся в лобовую атаку! Этого они точно не ожидали. Я преодолел разделяющие нас пару сотен метров секунд за десять — Усейн Болт обзавидовался бы! — как в замедленной съемке, наблюдая попытки сложной техники опередить меня и развернуть башенки бронетранспортеров для упреждающей стрельбы. Хрен там! Не успели. Я, уцепившись за какую-то металлическую хреновину, мигом взлетел на броню. Второго весла у меня не было, но в первый заход я уже успел оценить толщину и прочность ствола-хобота, так что ничтоже сумняшеся, обернул бердыш обухом вперед и вдарил что есть силы.

Хобот загнулся. В смысле — прочности демидовского оружия и моей урук-хаевской дури хватило, чтобы привести технику в негодность, да еще и заблокировать вращение башни.

— Сова, открывай! — заорал я, и постучал пяткой в верхний люк десантного отсека. — Медведь пришел!

Но уже через мгновение мне стало не до шуток: один из броневиков подобрался на нужное расстояние и выпустил струю пламени прямо в меня! И плевать ему было, что я тут на броне его соратников орудую! Может — договорились? Так или иначе — я рыбкой слетел сверху, ощущая задницей жар адского пекла, и покатился по земле. Машина со сломанным хреном… То есть — стволом, конечно — тут же попыталась нарезать вальс вокруг своей оси и раздавить меня, но, как оказалось, зря они списали со счетов защитников леса!

В воздухе ощутимо запахло незнакомой магией. Не знаю я, что это за запах такой, и как его определить, и когда мой урукский нос навострился его распознавать — но он отличался от того озонового привкуса, что появлялся во время срабатывания телепорта. Что-то в нем было имбирное, что ли?

А потом из-под земли вырвались толстенные корни и полезли в траки, и оплели их, заставив машину остановиться.

С другими броневиками, похоже, происходило то же самое, но они знали, что делать: заревело пламя огнеметов, устраивая настоящий «френдли файер». Языки огня облизывали броню и гусеницы, испепеляя атакующие из-под земли растительные щупальца. Им в момент стало не до меня, так что я сумел быстро-быстро отползти подальше, к берегу, туда, где качалась на волнах сиротливая пятисотлитровая бочка.

На поле боя ситуация же продолжала развиваться стремительно: от лесной опушки к броневикам дымными полосами устремились росчерки то ли управляемых ракет, то ли противотанковых реактивных гранат: эльфы умели не только в магию! Две из четырех машин заполыхали сразу же, остальные — закружились, затанцевали, разбрасывая во все стороны дымовые шашки, укутывая опушку и берег плотной завесой.

На что они рассчитывали? Эвакуировать своих? Идиоты… Нет, попытка была. Из люков горящей техники полезли фигуры в комбезах и шлемах, целые броневики подкатились поближе, открывая аппарели… Дым явно был не простой, с какой-то примесью алхимии, поскольку эльфы больше не стреляли и не использовали магию: скорее всего, сбивались настройки не только у электроники, но и у заклятий. По крайней мере, так я себе это объяснил, когда мчался с бердышом наперевес в вонючий туман. Мне-то плевать было и на магию, и на электротехнические сложности. Сила есть — ума не надо! Плохо видно? Будем ориентироваться на слух, нюх и осязание!