Она довольно долго смотрела на него, потом подошла к дивану и села.

— Так в чем дело?

— Джонни приходил ко мне вчера вечером. Он хотел знать, где он может найти Фей. Я ему это сказал. Если бы я знал, что он пойдет и убьет ее, я бы воздержался от этого. Я решил, что будет лучше, если сперва повидаюсь с вами перед тем, как говорить с фликами.

Гилда побледнела, и ее блестящие глаза застыли.

— Это не он убил ее.

— У фликов будет другое мнение,— с улыбкой проговорил Луи.— И так как они хотят как можно скорее ликвидировать это дело, Джонни их вполне устроит...

Она долго смотрела на него.

— Сколько? — спросила она, сжимая кулаки.

— Вы быстро поняли, моя курочка,— с восторгом проговорил он.— Есть курочки, которые...

— Сколько?!

— Вот что, я полагаю, что смогу проводить вас сегодня вечером к вам домой. И в другие вечера тоже. Мне кажется, что мы отлично сговоримся друг с другом.

— Значит, вы хотите не денег? — гневно спросила она.

Ему показалось, к большому его удивлению, что она испытывала некоторое облегчение.

— Деньги у меня есть! — небрежно проговорил он.— А то, чего у меня нет, так это вас. Если это не получится, как я хочу, я всегда успею потребовать от вас денег, моя душечка, но сперва мы попробуем кое-что другое, идет?

Она взяла сигарету, закурила и бросила спичку в пепельницу.

— Я подумаю, Луи.

— Речь идет о сегодняшнем вечере, малышка. Так что вы должны решать скорей!

Она опустила взгляд на свои руки.

— И вы не станете говорить о Джонни?

— Ни одного Слова, девочка. Я буду хорошим игроком, если вы будете играть со мной.

— Дайте мне немного времени. Ведь вы не считаете, что я так сразу...

— И последняя деталь: нужно, чтобы вы решили это до своего ухода из клуба, малютка...

Она неожиданно пожала плечами.

— В конце концов я же не умру от этого.

— Так значит, согласие достигнуто!

Луи радостно улыбнулся. Кто-нибудь другой был бы не совсем убежден в своей неотразимости. Но он считал, что ни одна женщина не может устоять перед ним, и причислял к их числу и Гилду.

— Ты просто прелесть, моя душечка,— сказал он, вставая и подходя к ней.— Сегодня начинается наша прекрасная и долгая дружба.

Он обнял ее и хотел поцеловать.

— Осторожнее с моей косметикой. Не трогайте меня! — сухим тоном сказала она.

— Как вы хотите, малютка,— с недовольной улыбкой проговорил он.— Но никаких трюков сегодня ночью!

Она опять некоторое время не шевелилась, смотря на него.

— Вы встретите меня через час у артистического входа,— сказала она, проходя в комнату и открывая дверь.— Я должна переодеться и отдохнуть.

— Без шуток! Я совершеннолетний и опытный. Я останусь и подожду здесь.

— Вы уйдете! — резким тоном проговорила она.— Я еще не принадлежу вам, Луи, и я не хочу, чтобы в моем помещении здесь находился мужчина.

— Вы еще не моя, но скоро станете моей,— сказал он.

Он подошел к порогу, обернулся и прибавил со смехом:

— Если вы будете такой же прелестной, как сейчас, я не пожалею об этом.

Дверь захлопнулась за его спиной. Гилда оставалась некоторое время неподвижной, с трудом переводя дыхание. Потом она приоткрыла дверь, чтобы убедиться, что он на самом деле ушел. Она закрыла дверь, заперла ее на ключ и бросилась к телефону. Она позвонила в клуб Сеану О’Бриену, где он, как она знала, находился в это время. Через минуту он подошел к телефону.

— Сеан, у меня неприятности,— сказала она.

— Тем лучше, душечка, для этого существую я. Что я могу для тебя сделать?

Она облегченно вздохнула. Какое счастье быть опекаемой таким могущественным человеком! Он все мог выполнить. Его беспредельная власть в некоторых случаях просто пугала ее.

— Луи Манчини только что вышел от меня. Это он вчера сообщил адрес Фей Джонни. Он пытается «заставить меня петь»*. Если я не возьму его сегодня вечером к себе домой, он выдаст Джонни полиции.

— О чем ты беспокоишься, моя прелесть? — спросил с подчеркнутой нежностью О’Бриен.— Это не у тебя неприятности, а у Манчини. Я займусь им. Забудь его! Он больше не будет надоедать тебе. Он в клубе?

— Он будет у артистического входа через час.

— Отлично. Будь спокойна. Я приеду к концу твоего номера. Мы выйдем с тобой через главный вход. И не думай больше о Манчини.

Его странное спокойствие неожиданно испугало ее.

— Ты не будешь его злить, Сеан? Он опасен. Если он скажет полиции...