— О’кэй,— буркнул он,— теперь в путь!

Франк слегка вздрогнул.

— Это наше последнее дело, Макс, с меня довольно.

— В путь! — повторил Макс, направляясь к выходу.

Тишину ночи снаружи неожиданно разорвал шум автомобильного мотора и пронзительный визг тормозов. Лофти остановил «форд» прямо перед домом.

— Выйдем через черный ход,— проронил Макс, быстро шагая по коридору к выходу.

Франк хотел последовать за ним, когда из темноты возникла какая-то фигура и схватила его за руку. Один миг он думал, что это очнулся Ларсон, и обернулся с открытыми от ужаса глазами.

— Макс! — в панике завопил он.

Пригнувшись, он наугад произвел удар кулаком и потерял равновесие. Скрюченные пальцы Кэрол коснулись лица Франка, цепкие и легкие, можно было подумать, что это дуновение ветерка или, вернее, паутина, которая прилепилась к лицу.

Франк сделал шажок назад, парализованный страхом.

Его нетерпеливо окликнул Макс.

— Здесь кто-то есть...— проблеял Франк, ощупью пробираясь в темноте.

— Иди же скорее, болван! —сухо выпалил Макс и замер, прикованный к месту диким воплем Франка, который заставил похолодеть его кровь.

От этого крика не выдержали даже стальные нервы Макса, и он застыл на месте совершенно неподвижно. Что-то мелькнуло возле него, и он инстинктивно откинулся назад. Его затылка коснулись скрюченные пальцы, и он наугад выстрелил через плечо. Звук выстрела прозвучал по всему дому... Он услышал чьи-то легкие шаги. Он выстрелил еще раз на слух. Паника охватывала его все больше и больше. В ответ на его выстрелы из вестибюля также прозвучали выстрелы. Это стреляли Кэмп и Лоф-ти, проникшие в дом.

Макс резко повернулся, наткнулся на Франка, схватил его, но тот стал вопить, как зарезанный. Макс, не рассуждая, ударил дулом револьвера Франка по лицу. А потом, согнувшись пополам, он перекинул его через плечо и устремился с этой ношей по коридору. Добежав до окна, он вывалил Франка на крышу веранды и вылез сам. Наполовину оглушенный Франк валялся на черепицах.

— Я ослеп! —стонал он.— Мои глаза... она вырвала у меня глаза!

В сумрачный полдень, когда воздух казался весомым, спустя месяц после гибели Стива Ларсона, старый «кадиллак» свернул на аллею Грасс Хилл, чтобы остановиться перед домом. Веда, сторожившая возле окна уже более получаса, вышла на террасу и побежала навстречу Магарту, выходившему из машины.

— Здравствуй, моя любимая! —воскликнул он, схватив ее в объятия и целуя.— Наконец-то! Мне удалось все устроить, но это была нелегкая работенка.— Он просунул руку Веды под свою и увлек ее к дому.— Как Кэрол?

— Все так же,— грустно ответила Веда.— Никогда не подумаешь, что это та же женщина! Теперь она такая далекая... Она почти пугает меня.

— Да, я провел отличную работу! А что, она постоянно погружена в свои мысли и ничего не делает?— поинтересовался Магарт, снимая пальто и шляпу перед тем, как последовать за Ведой в салон.

— Фил, мне ничего не удается сделать, чтобы хоть чем-нибудь заинтересовать ее. Я пыталась прятать от нее все газеты, но она все же достала их, и теперь она знакома со всей историей. О Фил! Это ужасно! Когда она кончила чтение, то сразу заперлась у себя, и я слышала, как она без устали часами расхаживала по комнате... Я тщетно пыталась уговорить ее довериться мне, высказать свои пожелания насчет дальнейшей жизни, но она оставалась безразличной к моим словам. Мое сердце разрывается, когда я смотрю на эту несчастную девушку.

— Раньше или позже, но она все равно узнала бы это. Но очень жаль, что она узнала это из газет. Они безжалостны! —нахмурился он.— Но я устроил все ее дела. Отныне деньги принадлежат только ей. Это приблизительно четыре миллиона долларов, что не так уж и плохо. Гартман здорово попользовался ее деньгами, но мы вовремя остановили его поползновения.

— А что о нем слышно сейчас?

— Он смылся, узнав, что теперь ему уже не придется смеяться, раз мы начали настоящее следствие. Его повсюду преследует ФБР, но я уверен, что он уже покинул нашу страну. Ну, а теперь я хочу повидать Кэрол.

— Сейчас, когда она свободна и имеет деньги, у нее, по-моему, появилось желайие покинуть нас,— печально промолвила Веда.— Но у меня есть надежда, что она не сделает этого сразу. Попытайся уговорить ее остаться здесь еще на несколько месяцев или на сколько сможешь. Она не в состоянии жить одна, у нее нет ни родных, ни друзей, кроме нас. Постарайся быть с ней твердым, Фил.

— Я сделаю все, что смогу, но у меня уже нет на нее влияния. К тому же теперь она может делать все, что захочет.