— Да, вы прибыли к концу вашего путешествия! — резко ответила она. В ее голосе прозвучал такой странный оттенок, что Франк резко повернулся и устремил на ее незрячий взгляд через темные очки.

— Что все это значит?—осведомился он и, наклонясь, ухватил ее за запястье.— Если вы воображаете, что можете отправить меня... никто и ничто не заставит меня идти...

Внезапно он умолк: его чувствительные пальцы нащупали шрам на руке девушки.

— Что это такое?—спросил он испуганным голосом. В это время в нем стали пробуждаться смутные воспоминания.

— Шрам,— холодно проронила она сквозь зубы.— Я как-то порезалась...

Память Франка шарила в закоулках мозга, и неожиданно он вспомнил... такой же точно шрам был на руке у маленькой Блэндиш... Он выпрямился. Инстинкт опасности, всегда такой острый, советовал ему, как можно скорее удалиться с этого места и как можно подальше. Но желание обладать этой девушкой заглушило его животный страх. К чему сейчас думать о Кэрол Блэндиш. Она находилась за много километров отсюда.

— Я знаю кое-кого, у кого был точно такой же шрам,— мрачно пробормотал он, и его жирное лицо превратилось в жестокую маску.— Сумасшедшую! Негодяйку! Это она выцарапала мне глаза и лишила зрения!

— Знаю,— прошептала девушка, вырывая руку.— А теперь я буду вас убивать!

Ледяная дрожь пробежала по телу Франка.

— Кто вы такая?— испуганно проблеял он, шаря рукой в поисках дверцы.

— Кэрол Блэндиш! Давненько я дожидалась этой сладостной минуты,— и ее пальцы вцепились в его запястье стальной хваткой.

Неописуемый ужас овладел Франком. Конечно, если бы он мог предвидеть это... если бы он мог видеть, и быть уверенным, что она не угрожает ему револьвером, что он не рискует получить пулю в живот, он никогда бы так не поступил. И как Кэрол ожидала, что он поступит... Окружающая его вечная темнота и тот факт, что он находился в автомобиле с сумасшедшей женщиной, жаждавшей мести, все это совершенно парализовало его когда-то острый ум. У него в голове металась одна только мысль: убежать, потеряться в толпе, среди которой она не осмелится прикончить его и тем более выстрелить.

Он вырвался из ее захвата, открыл дверцу автомобиля и, шатаясь, устремился на улицу. Как только его ноги коснулись земли, он рванулся вперед.

Кэрол закрыла дверцу, схватилась за руль, не отрывая глаз с быстро бегущей в панике фигуры, которая направлялась прямо на фары машины, едущей посреди улицы.

— Смотри, Стив! — произнесла она с рыданием в голосе.— Он убежал! Я направляю его к тебе на правый суд!

Машины, мчащиеся с большой скоростью, тщетно пытались избежать столкновения с человеческой фигуркой. Затормозили автобусы, с гулким стуком ударяясь один о другой. Раздался пронзительный женский визг. Засвистели полицейские.

Неожиданно на перекресток выскочила красная с кремовым оттенком машина и рванулась, чтобы успеть вовремя проскочить его. Немного пьяный Эдди обнимал Линду за плечи и поэтому не смог избежать наезда на Франка. В течение доли секунды он видел его, находящегося перед машиной. Свет фар упал прямо на лицо Франка, покрытое потом.

— Это Франк! —завопила Линда.

Эдди с силой вдавил в пол тормозную педаль, пытаясь остановиться. Но бампер его машины косым ударом отправил Франка на середину улицы прямо под колеса какого-то фургона, идущего с большой скоростью.

В наступившем всеобщем смятении никто не обратил внимания на одинокий черный «крайслер», стоящий у края тротуара, который тихо удалился в ночь.

Макс направлялся за сиделкой по резиновому коврику госпиталя в Балтонвилле.

На его безразличном лице нельзя было прочесть ни одной мысли, но его тонкие губы были крепко сжаты, и он был немного бледен.

Сиделка сделала ему знак немного подождать, вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

Макс прислонился к стене и сунул руки в карманы. В его глазах появилось недовольство, и он очень хотел курить.

Вскоре возникла сиделка и пригласила его следовать за собой. Она проделала это все так же молча.

— Не больше двух минут,— наконец промолвила она.— Он весьма плох.

— Умирает?

— Да.

— Почему вы не сказали этого сразу? Подумали, что я разрыдаюсь на вашей плоской груди?— разозлился Макс.

Войдя в палату, он остановился возле кровати, глядя на Франка. Его жирное лицо было желтым, губы синими, и он с трудом дышал.

—. Я здесь! — сообщил Макс, желая поскорее покончить с этим неприятным делом.

Франк попытался что-то сказать, и Макс был вынужден наклониться к нему, чтобы услышать слова, которые с трудом сходили с его губ.

Он сделал это против своего желания, так как дыхание Франка было ему неприятно.

— Это была Кэрол Блэндиш...— прошептал Франк.— Она сказала: сперва я, а потом ты. Я узнал ее... по шраму... на запястье...

Макс выпрямился.

— Ты всегда был падок на женщин, болван! — с презрением прошептал он и чуть громче добавил:—Ты сам искал ее, а меня она не получит!