В сущности, Виктор Жабоедов, так сказать, виновник торжества, не был ему другом. Вальдимат вообще его толком не знал. Зато их жёны были школьными подругами. И теперь обоим мужчинам приходилось несколько раз в год встречаться и до хруста в суставах корчить из себя друзей. Вальдимат нахмурился, вспоминая всё, что знал о Жабоедове. Фактически ничего не знал, только зря нахмуривался. Была, правда, в сегодняшнем вечере ложка меда – это Быбин.

Борис Быбин был закадычным другом Вальдимата, которого Господь Бог много лет назад перевёл учиться в тот же класс, где уже учились будущие невеста Вальдимата и жена Виктора. Вальдимат учился в параллельном классе. Потом они все перезнакомились, потом переругались на почве бушующих гормонов, потом перемирились – и жизнь пошла. Борис тоже бывал на днях рождения у Жабоедовых, так как работал вместе с Марианной, женой Виктора.

Неотвратимое не отвратить. Так зачем затягивать? Вальдимат набрал номер Быбина.

– Алло! Боря! Привет.

Быбин в отличие от Вальдимата про день рождения не забыл. Даже цветы уже купил. В процессе разговора сообщил, что придет не один – с барышней.

– А кто она? – полюбопытствовал Вальдимат.

– С мясокомбината. Нормальная бабенция. Увидишь.

– Так значит, в семь. На остановке, как договорились.

– Хорошо, – резюмировал Борис и положил трубку.

Вальдимат хотел было рассказать ему про гостя, но не успел.

«Ладно, на именинах расскажу. Чуть шампанского выпью – так ещё и интереснее получится».

На часах было без четверти два. Вальдимат решил погладить к вечеру рубаху и брюки, а затем, если получится, вздремнуть немного. Перед застольями это не лишне.

Брюки, естественно, были чёрные, рубаха – цвета разбитых надежд. Выводя утюгом горячие узоры, Вальдимат по инерции стал думать о том, что через два месяца будет день рождения его папы, затем, ещё через месяц, день рождение Лизы, почти следом – мамин день рождения, а потом и именины Быбина. Он уже знал, что подарит ему – удочку. Борис не был рыбаком. Вальдимат тоже. Так почему удочку? Просто такого подарка он ещё не делал и почему-то заранее был уверен: Быбин придет в восторг.

3

На дне рождения у Жабоедовых было неожиданно шумно. Правда, расшумелись не сразу, а где-то после четвертого тоста. Поначалу все сидели, смиренно глядя на салаты. Говорили о погоде, и ещё о погоде. В общем, только о погоде. Виктор и Марианна обхаживали гостей, упрашивая их есть первым делом то, что не долежит до завтра. Но гости капризничали и наворачивали кому что вздумается. Вальдимат ел рыбу, Лиза то и дела подкладывала себе салат из свежих овощей. Быбин и Ангелина (его подруга с мясокомбината) употребляли горячую картошку с котлетами, которые, кстати сказать, пользовались популярностью и у других гостей. Вальдимат мало пил и много скучал. Лиза и Марианна о чём-то щебетали, Быбин был занят Ангелиной, а остальных гостей он почти не знал и тупо рассматривал жующие лица, думая о том, что вечер потерян. А ещё он думал о подарке. Они – Вальдимат, Быбин и Лиза – просто преподнесли имениннику почтовый конверт, в котором лежало несколько скромных денежных купюр. Как это скучно – дарить деньги. Это же вовсе не подарок. Они просто оплатили каждый свою порцию и теперь старательно подъедали заказанное.

Время от времени Вальдимат бросал шпионские взгляды на Ангелину. Хорошая. Прошлая девушка Бориса ему нравилась меньше: у неё противно торчали ключицы. У Ангелины, как и у любой нормальной женщины, ключицы внимания не привлекали. А вот грудь привлекала. Борис все что-то рассказывал ей на ухо, а она по-синичьи хихикала. Что он там нашептывал? Наверняка какие-нибудь глупости про гостей. Он тут почти всех знал.

Когда речевые механизмы собравшихся были смазаны алкоголем и уже не издавали противных поскрипываний, разговор стал приобретать форму осмысленной беседы. Мужчины расстегнули верхние пуговицы своих замужних рубах, женщины расслабились и как-то сразу растолстели. Все были румяные, будто с мороза. Получив благословение хозяев квартиры, некоторые закурили.

– Предлагаю тост за юбиляра! – запальчиво выкрикнул мужчина в синем свитере.

Выпили. Вальдимат начинал чувствовать спасительное опьянение. Запричитала музыка.

Женщины бросились в танцы, валяя на ходу стулья. Некоторые мужчины присоединились к ним, другие пошли курить. Вальдимат не танцевал и не курил, даже в туалет ему не хотелось. Оставалось просто глупо сидеть.

– Не куришь? – спросил подсевший к нему Виктор.

– Не курю, – сказал Вальдимат, стряхивая крошки хлеба с брюк.

– Тогда давай выпьем, – предложил Виктор и, не дожидаясь ответа, полез за бутылкой.

– Только по чуть.

– Конечно.

И налил целую рюмку.

– Стоп, стоп! – запоздало крикнул Вальдимат.

– Чего?

– Я мало пью.

– Почки? – интимно поинтересовался Виктор.

– Да нет.

– А чего?

Вальдимат не ответил.

– Ну, давай.

Виктор поднял рюмку и опрокинул в себя, не дожидаясь Вальдимата.

– Всё-таки что-то тут не так, – не унимался он, закусывая яблоком. – Должна ведь быть причина, по которой ты не пьёшь.

Видя, что Вальдимат не собирается раскрывать свою тайну, Виктор продолжил:

– Был у меня один знакомый, работали вместе. Так вот он вообще не пил. Говорил, что это отвлекает человека от высших удовольствий жизни. Ну, там от музыки, поэзии и такого прочего. А я ему: «Лёнь, брось ерунду пороть. Все эти стихи, которыми ты так восхищаешься, вся эта музыка, спектакли – все это писали нормальные мужики. Вон, что ни писатель – то алкоголик, что ни актер – то сифилитик. А ты тут нам доказываешь, что водка мешает высокому искусству. Дурак ты, Лёнь». Ну, он обиделся. Даже уволился потом.