– Пройдёмся? – предложил он Лизе.

– На такси.

Через полчаса они были дома. Засыпая, Вальдимат вспомнил Ангелину. Он уже начал было медленно раздевать её, как вдруг провалился в будничный, абсолютно не субботний сон.

4

Утром приехали родители.

Вальдимат проснулся от их бодрого шарканья в коридоре. Первое, что вспомнил – это фарш, который обещал вынуть из холодильника, но так и не вынул.

– Привет, – сказал он, выходя из комнаты.

Мама и папа были до макушек заряжены позитивной энергией унавоженных российских земель и потому щедро улыбались.

– Привет, – сказала мама. – Как ты тут?

– Тише, Лиза спит.

– А!

Стали разбирать сумки. Яблоки, сливы, молодые огурцы со своей грядки и так далее. Вальдимат механически доставал лежавшие в пакетах гастрономические сокровища и складывал на столе пирамидой.

– Про фарш забыл? – угадала мама.

– Забыл.

– Ну хоть сейчас достань. К вечеру разморозится.

Вальдимат послушно полез в холодильник. В самом дальнем углу морозильной камеры он нащупал небольшой сверток, плотно набитый чьей-то проведенной через лабиринты мясорубки плотью.

– Что там нового? – сонно спросил Вальдимат.

Под «там» он подразумевал деревню, в которой был их дом.

– У Нины Васильевны козу увели, – сказала мама.

– Кому она нужна?

– Да мало ли кому!

Вальдимат почувствовал знакомое двоение в глазах. Снова, как и вчера на дне рождения всё было словно в тумане. Когда же он закрывал глаза поочередно, картинка становилась чёткой. Но опять, как и вчера, каждый глаз видел по-своему.

Вальдимат посмотрел на маму левым глазом – всё в порядке. Затем посмотрел правым – вроде бы то же самое, но всё-таки как-то не так. Мама изменилась. Будто ещё больше состарилась.

Зашёл отец.

– Ну, как выходные?

Вальдимат посмотрел на отца. Та же история. Левым глазом – как обычно. Правым – так, будто он постарел: прибавилось седины, морщины стали ещё глубже. Чёрт знает что!

– Ты чего? – заметила мама моргания Вальдимата.

– Что-то с глазами.

– Болят?

– Да нет. Нормально. Правый стал плохо видеть. Надо бы к врачу сходить, провериться.

Вальдимат решил не беспокоить родителей раньше времени. Тем более, что он и сам пока ещё не беспокоился. А к врачу действительно стоит сходить. Пусть посмотрит, пощупает, напишет какой-нибудь рецепт своими каракулями. Хуже не будет.

– Это от компьютера, – заявила мама.

Папа одобрительно зачавкал.

– Здравствуйте, – сказала Лиза.

Проснувшись, она выглядела словно птенец, выпавший из чужого гнезда, – нелепо и трогательно одновременно. Взъерошенные волосы, разнежившаяся ото сна кожа рук, глаза, перекрашенные невинными сновидениями… Вальдимат даже загордился тем, что спал с ней.

– Здравствуй, Лиза, – кивнула мама.

Папа прекратил чавкать и тоже кивнул в знак приветствия.

Родителям Вальдимата Лиза нравилась. Спокойная, добрая, в меру симпатичная, вежливая и ни разу не замеченная в пьянках. Кроме того, у неё было высшее образование, и она была на три года моложе Вальдимата. Ну и наконец, Лиза не была замужем и детей у неё не наблюдалось. Можно ли желать лучшего для своего сына? Родители Лизы были деревенскими аборигенами и жили в ста километрах к югу от цивилизации. Дом у них был крепкий, нервы тоже, своё хозяйство, куры, гуси, несколько кустов смородины и так далее. Они быстро нашли общий язык с родителями Вальдимата: тяпки-шляпки, свеколки-прополки, удобрения и прочие премудрости естественной сельской жизни. Виделись, правда, редко. Но зато с удовольствием. Вальдимат родителям Лизы понравился. Они ему – тоже. Особенно отец, Виталий Сергеевич.

Виталий Сергеевич был отставной десантник и потому всегда ломал колбасу руками, не признавая ножа. Нрав у него был бурный, рукопожатие – костоломовское. Но в общем это был приятный человек.

– Чахлый ты какой-то, – улыбаясь, тряс он руку Вальдимату, привезённому Лизой в гости. – Поживи тут недельку, кишки прочисть деревенским молоком. Вы там в городе все с запорами.

Сам Виталий Сергеевич ел и пил как прорва. С туалетом у него, видно, тоже был порядок. За столом он все время что-то громко рассказывал, бросая между вдохом и выдохом в рот то, что попадало под руку. Вальдимат его сразу зауважал. Но ещё большим уважением он проникся, когда Виталий Сергеевич отвёл его в сторонку и по-отечески приобняв сказал:

– Смотри: обидишь Лизку – пеняй на себя. Убить не убью, но руку сломаю. Ты на гитаре не играешь?

Вальдимат заверил, что нет.

– Ну и славно, – успокоился Виталий Сергеевич.

Да с Лизой стоило жить уже хотя бы ради простого знакомства с таким человеком.

Позавтракав, Вальдимат и Лиза пошли к себе в комнату. Мама с папой остались на кухне мыть посуду и вспоминать молодость.

Улёгшись на диван, Вальдимат стал играть в уже полюбившуюся ему игру: смотреть то правым, то левым глазом по очереди. Ну, с левым все было ясно. А вот правый глаз менял Лизу кардинально: её утренняя прическа превращалась в модную стрижку, глаза загорались, похотливо мерцал макияж. Смена глаз. В левом снова уныло отражался привычный облик госпожи кухонной раковины.