– Ты какой-то кровожадный.

– Я научился быть таким.

Отведя от него взгляд, я посмотрела на потолок и пожалела, что не вижу звезд.

– Скучаю по своему потолку.

– Что? – засмеялся Зейн.

Слабая улыбка тронула мои губы.

– Дома у меня на потолке есть эти удивительно безвкусные, светящиеся в темноте звезды. Белые. Не зеленые. Я не настолько безвкусна.

– Я и не думал так, – пробормотал Зейн. – Помню, что видел их.

– В любом случае мне нравится смотреть на них снизу вверх, – я пожала плечами, отчего немного заболела спина. – Немного глупо, знаю.

– Это не так, – ответил он. – Это знакомо.

Интересно, буду ли я когда-нибудь снова лежать под ними.

– Могу спросить?

Я кивнула:

– Конечно.

– Что именно произошло с твоей матерью? Не хочется поднимать эту тему, и я чувствовал себя дерьмово из-за этого, когда мы были у Рота и Лейлы. Но ты сказала, тот Страж считал тебя…

– Мерзостью? – со вздохом перебила я. Не особо хотелось говорить о маме, потому что это всегда заканчивалось одинаково: я задавалась вопросом, почему никогда не вижу ее призрак или дух. Но с Зейном я хотела поговорить о ней. Может, потому, что он не знал меня, когда это случилось, и поэтому было легче ему открыться? Или, может, потому, что, в отличие от Джады или Тая, он знал, каково это – потерять родителя? Я не была уверена. – Моя мама была обучена. Ты знал об этом?

– Нет.

Легкая улыбка тронула мои губы.

– Она хотела пройти обучение на случай, если что-то случится. Она была такой сильной, не хотела, чтобы кто-то заботился о ней, пока она сидела без дела.

– Звучит ужасно похоже на ее дочь.

Это сделало мою улыбку еще шире.

– Это комплимент.

– Вполне. Кто ее обучал?

– Тьерри и Мэттью. Они… любили ее, – сказала я, перекатываясь на бок, лицом к Зейну. – Думаю, они все еще оплакивают ее смерть так же сильно, как я. – Пришлось сделать неглубокий вдох. – Райкер был Стражем, которому моя мама доверяла, впрочем как и Мэттью с Тьерри. Они были друзьями, и… он всегда был добр ко мне, но я… все испортила.

– Как ты могла все испортить?

Я закрыла глаза.

– Это случилось примерно за год до убийства мамы. Мне было шестнадцать, и я тренировалась с Мишей. Он взял надо мной верх. – Я сделала паузу. – Он часто побеждал меня, потому что знал мои слабости и использовал их, чтобы заставить меня совершенствоваться.

– В этом есть смысл.

– Да. – Я думала о том, как Миша намеренно оставался в моих слепых зонах, чтобы научить меня реагировать, даже когда я не могла видеть, что происходит. – В любом случае я разозлилась… И, как ты уже понял, я могу быть немного импульсивной.

– Совсем немного, – повторил Зейн, и я услышала нежность в его голосе.

– Ну, Миша действительно приставал ко мне, просто дурачился, но я потеряла самообладание. Позволила благодати взять верх, чтобы напомнить ему, что в конечном счете он не сможет меня победить. В общем, вела себя по-идиотски, и… Райкер увидел меня. Я этого не знала и не понимаю, как он там оказался. Он никогда не приходил на тренировочные базы, но… с тех пор он знал, кто я. Райкер видел во мне мерзость и угрозу для других Стражей. Он знал, что я могу привлечь демонов в общину. Он рассказал нескольким членам клана, и они решили, что меня следует… убрать.

– Господи, – в голосе Зейна звучал ужас.

– Самое неприятное, он ждал почти год, чтобы прийти за мной. Год притворялся моим другом, был добр к маме и скрывал, что ненавидит меня, – я прерывисто вздохнула. – Обычно я посещала врача в Моргантауне, и Райкер нас часто сопровождал. Но в тот раз все было по-другому. После приема, по дороге домой, он притормозил и сказал, что с машиной возникла проблема. Мы с мамой вышли, и вот тогда он сделал свой ход: перевоплотился и подошел ко мне. Я была так потрясена и просто стояла там. А мама – она закрыла меня собой…

Я перевернулась на спину, Зейн молчал. Когда я вытянула ноги, каким-то образом мы стали ближе. Моя нога лежала рядом с его.

– Меня почти всю жизнь учили контролировать свою благодать. Чтобы не использовать ее, пока не придет время. Но если бы я использовала ее, то могла остановить Райкера – так же, как и Клэя. Я могла спасти маму…

– Тринити, не ходи дальше по этому пути. Даже не зная тебя до этого, уверен, ты винила себя все это время. Ты не несешь ответственности за смерть мамы.

Я сглотнула, все еще совершенно сбитая с толку тем фактом, что вообще заговорила об этом. Джада была бы так шокирована, что захотела бы записать этот момент.

– Правда? Но вдруг это было именно то время, когда я должна была использовать благодать? Что, если я воспринимаю «быть призванной своим отцом» слишком буквально? Что, если…

– Остановись. Ты не несешь за это ответственности. Ты не причинила маме вреда. Это сделал тот Страж. Он. Не ты.

Я знала, что не причинила ей вреда своими руками, но не могла отделаться от мысли, что причинила ей вред своими действиями. Было трудно смириться с тем, что в конце концов мое поведение сыграло роль в цепи событий, которые привели к ее смерти.