Илья, однако, сказал, что на этот раз американские ученые сделали точнейшие расчеты и вероятность попадания очень даже немалая. Даже дату называют: девятнадцатое февраля.

– Одно утешение, что случится это через двадцать лет. Так что есть время привести дела в порядок...

– За двадцать лет орбита может сто раз измениться, - утешила я себя и остальных.

А Люка высказалась мудрее. Сперва она, конечно, сказала "какой ужас", а потом:

– Может, астероид заставит людей перестать изничтожать друг друга. Придется объединить усилия, чтобы раздолбать его до подлета. Как в фильме "Армагеддон".

Там ведь как раз про это.

Илья буркнул что-то вроде "хотелось бы верить" и спросил:

– Составила свой эскадренный перечень?

Я отдала ему бумагу.

Пришла на обед мама. Она не каждый день приходила на обед, но сегодня появилась, причем раньше обычного. И была явно расстроена чем-то. Илья тоже заметил:

– Мам, что? Неприятности?

– Не без того...

Я решила, что у мамы опять на работе какая-то путаница с бумагами, и легкомысленно решила утешить ее:

– Мама, плюнь. Все это чепуха на фоне летящего к нам астероида.

Мама сказала, что про астероид она слышала, но эта проблема ее не тревожит.

Гораздо ближе другой "астероид"...

Тут я, Илюха и даже Люка сделались серьезными. Илья сказал вполголоса:

– Со здоровьем что-то?

– С квартирой... Сегодня утром позвонили, преподнесли сюрпризец...

Оказалось, нам грозит беда, о которой до этого дня и подумать было невозможно.

Квартира-то была ведомственная, Областного управления МВД. Папа получил ее, когда был еще лейтенантом и только женился на маме. Мы всегда считали, что это наш собственный дом. И вдруг оказалось, что в хозяйственном милицейском ведомстве какие-то реформы, планы ремонтов, передач жилья в другие руки и всякая такая галиматья. Видимо, все для того, чтобы избавиться от жильцов, которые теперь к МВД не имеют отношения. Переселяйтесь, голубчики и верните жилплощадь настоящим хозяевам!

– Конечно, на улицу не выгонят, говорят, что предоставят комнату в общежитии.

Одну комнату на трех человек! Представляете себе?

Мы не представляли. Дело даже не в размере жилплощади, а вообще: как это покинуть дом, в котором родились?

Люка деликатно сказала, что ей пора домой. А мы продолжали обсуждать свалившуюся на наши головы беду.

– Мама, но есть же суд в конце концов, - сказал Илья. Не очень, правда, уверенно.

– Есть...
– вздохнула мама.
– Я уже звонила знакомому адвокату.

– И что?

– Обещал "проанализировать ситуацию". Вечером позвонит... Сказал, что все равно "так скоро не выселят, это длинная волокита"... Ну, давайте обедать.

Сперва известие о грядущих неприятностях бьет как дубинкой по голове. Но потом человек поморгает, помотает головой, очухается немного и начинает думать:

"Может, все еще не совсем плохо? Вдруг пронесет беду?" Так и мы. Съели щи, макароны с яичницей, выпили компот и решили, что надежду терять не следует. В конце концов и адвокат знакомый есть, и всякие справедливые законы в кодексах, наверно, отыщутся, а, может и милицейские завхозы передумают (хотя бы из-за своей лени)... В конце концов, не завтра же нас начнут выгонять отсюда!

Илья ушел к Толику Гаевскому (к нему ли одному?).

Мама чмокнула меня в щеку ("Ты как себя чувствуешь?.. Ну и молодец").

Я поскучала, подумала, не пойти ли в библиотеку, но решила перенести это дело назавтра. Поразглядывала опять монетки, подождала: не появится ли Лоська? Он не появлялся. Я прилегла опять... и уснула.

Мне приснилось, что нас все же решили выселить, но вместо квартиры отдают Арамеевский дворец.

– Чем ты, Илья опять недоволен?
– спрашивает брата подполковник Будимов.
– Вам пошли навстречу, такие апартаменты!..

– А где будет жить генерал?
– ехидно интересуется Илья.

– Он здесь не хочет. Его секретные службы сообщили, что астероид упадет именно на этот город. Так что дворец в полном вашем распоряжении...

– Покорнейше благодарим, господин п'полковник!
– гаркает Илья голосом старинного фельдфебеля...

Потом Илья, мама и я с чемоданами бредем по рыхлому вспаханному полю к далекому лесу. Там на опушке мы должны вырыть землянку, чтобы жить в ней всю оставшуюся жизнь. Я несу на ладони Лоськин глобус, он светится, и мне кажется, что теперь это моя единственная отрада... А монетки с кораблями? Я же их оставила в доме! Я поворачиваюсь и бегу назад под Илюхины и мамины крики, ноги вязнут в жирной черной земле... и дальше начинается какая-то белиберда, которую невозможно вспомнить...

4

Я проснулась, когда вернулся Илья. Уже под вечер. А мамы еще не было.

– Возьми, засоня...
– Он протянул мне листы с отпечатанным текстом. Здесь и про остров, и про монеты.

– Спасибо... У-у, а почему по-английски?

– Русского текста не нашел, скажи спасибо и за это. Переведешь, это полезно перед уроками в любимой школе.

– Изверг...

Мне лень было тянуться за словарем. А без него много ли поймешь? Но все-таки...

Можно было разобрать, в каком году какое судно построено, в честь кого названо, где закончило свою историю (то потонуло, то сгорело, то разбилось; корабли, они как люди - не всегда кончают жизнь от старости). И какое водоизмещение, и какими рейсами ходило...