Лоська поднял из травы длинный, как удилище прут. Шепнул, как заговорщик:

– Женя, смотри...
– Он дотянулся до кочки, шевельнул на ней травяные плети. Из них... вот это да! Из них размашисто скакнули в воду две серо-зеленые лягушки.

Плюхнулись и вплавь рванули к берегу. Скрылись в осоке.

Лоська заливисто смеялся.

– Интересно, да? Как в пруду у Тортиллы...

Я ладонью прошлась по его волосам-сосулькам. И подумала, что Лоська при его любви ко всякой живности, мажет быть, станет зоологом... Вдруг таким же знаменитым, как Даррелл?

Вспомнив о Даррелле, вспомнила, конечно и про "бэйливик Джерси", где он создал свои зоопарк. Ну и, значит, про монетки - мысли вернулись к кораблям и книге.

– Лоська! Ты мне показал интересное. Теперь пойдем ко мне, я тебе тоже что-то покажу...

Он ведь еще не видел мою коллекцию!

3

Лоська монетами заинтересовался всерьез. Долго вертел, чуть не обнюхивал.

Разглядывал сквозь стеклянный глобус. Опять сказал:

– Хорошо, что океанов больше, чем суши, верно?

Покачал одну монетку на ладони, будто пробовал на вес.

– Увесистая. Будто и правда целый фунт... Женя, а почему у английских денег такое название?

– Потому что "фунт стерлингов". Это связано с какой-то мерой серебра.

– Но эти-то не серебряные?

– Нет. Если я правильно перевела, то они из никеля, а снаружи латунное покрытие... Но были в точности такие же из серебра, три тысячи штук. Специально для коллекционеров. А двести штук даже из золота...

– И тоже один фунт стерлингов?!

– Да это же просто так, для видимости! А продавали-то, наверно, за сумасшедшую цену...

Лоська хихикнул:

– Жень, а вдруг эти тоже золотые? Смотри, как блестят.

Я сказала поучительно:

– Не все золото, что блестит.

Он хихикнул опять:

– А давай распилим одну? Как Шура Балаганов гирю пилил...

– Лоська, до чего же ты начитанная личность!
– восхитилась я.
– Если бы еще не был такой обормот...

Он вдруг насупился:

– А я и не читал про это. Папа рассказывал. У него "Золотой теленок" любимая книжка была...

Он впервые сказал не "отец", а папа. И вдруг показался мне беззащитным, как дошкольник.

– Лоська, писем больше не было?

– Не было...
– Он двигал монетки по столу, как шашки по игральной доске. И вдруг сказал тихонько совсем не детские слова: - Все деньги взять бы да сжечь. И оставить только вот такие, для коллекций... Эти гады, что на мерседесе, сунули кому надо несколько тысяч баксов, и сделался невиноватый виноватым. Из-за бумажек...

Я не знала, что сказать. Стало так... будто за окнами снег пошел. К счастью, затрещал телефон.

– Лоська, извини...

Позвонил дядя Костя. Спросил, надо ли переплетать листы с копиями страниц.

– Ой, дядя Костя, я не знаю... Наверно, и без того хлопот много...

– Не много, если не нужен твердый переплет.

– Да хоть какой!

– Принято. Отбой...

На работе он всегда такой немногословный. Наверно, армейская привычка.

Когда я вернулась из прихожей, Лоська раскладывал монеты в одну линию. Глянул через плечо.

– А почему их только пять? Когда шли, ты сказала, что шесть...

Я вдруг смутилась (вот дура-то!). Покашляла и рассказала Лоське про книгу, про Пашку Капитанова. Ну и про "залог"...

Мне показалось, что он вдруг надулся. Не хватало еще "таких" проблем!

– Лось, ты чего?

– Я?
– И эти его марсианские глазища.
– Ничего... А чего "чего"?

И я поняла: решать надо сразу.

– Дурень! Я же ему на время дала. А тебе подарю насовсем. Выбирай любую.

Он глянул недоверчиво. На меня, на монеты, опять на меня...

– У тебя же коллекция разрушится.

– Ну и что?.. Да не разрушится она! Как разрушится, если монета будет у друга?

Вот так я впервые сказала ему, что мы друзья. Он слегка сморщился, пошевелил носом-картошкой, улыбнулся. Но сразу опять насупился:

– Тогда ты и Люке подари. А то нечестно будет. Она ведь... тоже...

Вот такая справедливая личность.

– Подарю и Люке. Только она кораблями не интересуется ни капельки.

– Разве в этом дело, - сказал он серьезно. Даже строго.

Понятно было, что не в этом.