Гомон и аромат жареного мяса. Лёгкий флёр кислого пойла и запах немытых тел. Полумрак и чадящие сальные свечи. Толстяк Бухлик и десяток горлопанивших посетителей. То что надо.

Рассевшись на циновке у стены, я позволил себе насладиться видом начинающего паниковать трактирщика. Пузан торопился угодить своему лорду. Не обращая более внимания на недавнего собеседника, он ринулся ко мне снося с ног посетителей, огибая столики и топча циновки. Запыхавшись от стресса и одышки, гоблин остановился испуганно глядя куда-то в район моего подбородка. Бедняга. А всего-то один раз на место поставил.

Впрочем издеваться над бесхребетным подданным совершенно не хотелось. Сделав заказ и почти мгновенно получив его, я отпустил трактирщика и предался пьянству. Не слишком благородно, но как есть.

Пиво текло рекой, жареные бараньи рёбра уже не лезли в глотку, а опьянение так и не приходило. Работяги, из числа тех что ещё не успели набраться, старательно обходили мой уголок стороной. Новые посетители спешили ретироваться так и не сделав заказ. Атмосфера становилась натянутой. Лишь ненавязчивая мелодия, что наигрывал некий попугаисто одетый гоблин, слегка скрашивала висящее в воздухе уныние.

Музыкант казалось не замечал осторожных взглядов посетителей в мою сторону. Как не замечал и неестественной малолюдности в таверне. Он просто извлекал на свет незамысловатые звуки из своего инструмента. И чем дольше он играл, тем легче становилось на душе. Предстоящее поражение уже не висело над головой дамокловым мечом. Мир обретал краски, а пиво вновь становилось хмельным. Жизнь входила в свои привычные рамки. Хмарь, было охватившая меня, отступала.

Желая поблагодарить, столь удачно оказавшегося здесь сегодня исполнителя, нетвёрдой походкой направился прямо к нему. Музыкант, к слову, представлял из себя весьма оригинальное зрелище. Невысокий серокожий гоблин восседал на куче сена покрытой засаленной шкурой. Рядом дымил небольшой кальян, стояли пиво и тарелка с мясом. Не прекращая игры, гоблин затягивался дымом и выпускал его сквозь частые острые зубы видневшиеся за скривленными в усмешке губами на молодой холёной морде. Вокруг уже скопилось достаточно плотное облако, так что казалось музыка льётся из густого тумана в котором зыбким миражом виделся музыкант.

Одежда его так же впечатляла. Слегка затёртый, но всё ещё добротный, красного сукна камзол с оторочкой золотой нитью. Жилет и короткие брюки из того же костюма. Перевязь, широкой лентой идущая от правого плеча с болтающимися на ней ножнами. На голове, в противоположность европейского кроя платью, была то ли небольшая чалма, то ли многослойная хитрая бандана, увенчанная кичливым цветастым пером неведомой птицы. Помимо этого имелись просто в чрезмерном количестве: кольца, серьги, амулеты и черт знает какие ещё украшения. Завершал образ небольшой струнный инструмент, смесь домры и балалайки. Из него ловкие пальцы незнакомца и извлекали столь приятные слуху звуки.

Важнее же всего в облике музыканта было то, что это был именно незнакомец. Никого подобного в моём замке попросту не было. А значит это мог быть только наёмник и более никто. А учитывая внешний вид и явный талант в музыке, это бард, наёмник-герой. Тот, кто пришёл в мои скромные владения что бы за звонкую монету усилить мои не менее скромные войска. Редкий случай на самом деле. Герой, да ещё и родной расы, пришедший в свежеотстроенную таверну на первой неделе. Удача. Если бы не практически бесполезный, в текущих условиях, класс барда.

Бард же, тем временем, прекратил играть, выпустил из зубов мундштук кальяна и встав, отвесил шутовской поклон.

— Капитан Марсель, музыкант, офицер и приятный собутыльник к Вашим услугам.

Было от чего впасть в ступор. Псевдогалантный гоблин-аристократ вашу мать.

— Нави-строитель. Лорд, владелец этого заведения и без пяти минут бездомный. Выпьем?

— Вижу мы найдём общий язык! Бухлик, тащи всё что есть мне и милорду! — с этими словами Марсель уселся обратно на своё место и жестом предложил присоединиться к его столику.

Не прошло и получаса, как я уже знал о Марселе если не всё, то многое. Талантливый музыкант, удачливый наёмник, скучающий авантюрист и бессовестный позёр. Его галантности хватило только на первые несколько фраз. Далее он перешёл на, чуть скрашенный любовью к словесности и пафосу, язык наёмников и завсегдатаев трактиров. И перемежая свой рассказ доброй долей острот и анекдотов, поведал о себе следующее:

Начав путь юнгой на «конвойном» судне, он поднялся сначала до марсового матроса (откуда и получил своё имя), а после и до старшины. После нескольких рейсов (рейдов?), море наскучило и Марсель подался в вольные наёмники на сушу. В бесчисленных походах и на зимних квартирах, прославился как хороший (для гоблина) рубака и неплохой командир. А так же изучил высокие искусства стихоплётства, карточной игры и обхождения со слабым полом. И вот теперь, прибыв на утлой лоханке в грязную деревушку у форта барона, предпочёл предложить свои услуги не старому орочьему командиру, а предводителю ловких гоблинов, что устроили ночной налёт на приютившую его деревню. Просто из симпатии к молодым и дерзким. Как он, незамеченным для моей разведки, переместился из форта прямо ко мне в таверну, пройдоха впрочем умолчал.

— Марсель, друг мой, оставь для других ушей рассказы о прекрасных гоблиншах. Скажи лучше позволишь ли ты посмотреть свои характеристики?

— В этом храме Бахуса интересоваться пошлой циферью? Как низко мыслите, лорд!

— Как же я смогу трезво оценить Ваши способности не видя цифр? — сам того не замечая, я поддался дешёвой и насквозь фальшивой манере своего собеседника.

— Никак. Вы пьяны лорд! Но раз вы настаиваете, то я не смею отказать, ик. — вальяжно поведя рукой, Марсель деланно принизил ценность уступки.