— Но зачем же ты тогда просил меня не уходить, взять тебя с собой? Значит, надеялся на что-то?

— Ну… — Алексей неопределенно пожал плечами. — Не знаю… может быть. А может, ты мне просто понравилась. — Он хитро прищурился.

— Нет, не может! — Она села на диване. — Я знаю, ты надеялся. Ты просто… просто был один, одному всегда трудно. А нас теперь двое, мы справимся. Все будет хорошо, понимаешь?

— Насть, тебе сколько лет?

— Двадцать шесть.

— А мне тридцать девять, скоро будет сорок. Ухватываешь разницу? Тринадцать лет. Знала бы ты, Малыш, что бывает с людьми за это самое время. Грязь сплошная, вранье и… — Он посмотрел на ее лицо, бледное, серьезное, с капельками слез, застывшими на ресницах, и вдруг решительно махнул рукой: — Э, да ладно, не слушай ты меня. Лабуда это все. Жрать хочется, вот это ясный перец. Пойдем сварганим что-нибудь?

— Пойдем. — Ася почувствовала, как отлегло от сердца.

Они оделись и зашли в кухню. Алексей распахнул маленький обшарпанный холодильник и выразительно присвистнул: полки были девственно чисты, лишь в глубине, на одной из них сиротливо лежал кусочек сала, небрежно завернутый в полиэтиленовую пленку.

— Это все? — спросила Ася.

— Кажется, еще картошка была, там, в ящике. — Алексей смущенно почесал в затылке.

В ящике под мойкой действительно лежал пакет со сморщенной картошкой.

— Странно, что ты еще не умер с голоду, — с улыбкой проговорила Ася, принюхиваясь к шедшему из пакета подозрительному запаху. — Знаешь что, давай я быстренько сбегаю в магазин. У вас тут есть круглосуточные или хотя бы которые до десяти?

— Стоп, Малыш, — лицо Алексея тут же сделалось хмурым, — не суетись. У меня сейчас с деньгами… временные трудности.

— У меня есть, — радостно заверила Ася, — что покупать?

— Ничего, — он взял пакет с картошкой из ее рук, — я на бабки твоего мужа есть не буду.

— Да это мои.

— И на твои.

По тому, каким тоном это было сказано, Ася поняла, что спорить бесполезно.

— Ладно, — согласилась она, — приготовлю, что есть. Отравимся, так вместе.

Алексей оставил ее шутку без внимания.

Ася почистила картошку, нарезала сало мелкими ломтиками, положила все это на сковородку и поставила на огонь. Дома она никогда не жарила на сале. К ее удивлению, получилось весьма съедобно и даже вкусно.

Они сидели за столом и с аппетитом поглощали содержимое огромной сковородки.

— Насть, я все спросить хотел — тебя кой черт занес тогда на пустырь? — Алексей глянул на нее с любопытством.

— На работу шла.

— А где ты работаешь?

— Во Дворце культуры, танцы преподаю.

— То-то я смотрю, фигурка будь здоров, — усмехнулся он и потянулся за добавкой. — А муж у тебя кто?

— Врач.

— Моя жена тоже врач. Бывшая жена.

Ася перестала есть, отложила вилку.

— Ты был женат?

— Ясный перец. Только это давно было, десять лет назад. Когда развелись, дочке пять исполнилось.

— Ты с ней видишься?

Алексей молча покачал головой. Наступила пауза.

Ася уже жалела, что задала последний вопрос. Она попыталась придумать другую, более веселую тему для разговора и вдруг вспомнила про оставленную на комоде клетку.

— Ой! А хомяк-то! Ты ж животное чуть не уморил!

— А, Пал Палыч? — Алексей улыбнулся — я про него и забыл.

Ася прыснула.

— Как ты его назвал?

— Пал Палыч, — невозмутимо повторил он.

— Странное имя для хомяка, тебе не кажется? — Ася отложила немного картошки на блюдечко.

— А чего странного? Его одна девчонка принесла eщe на прежнюю мою работу совсем махоньким. У нее дома хомячиха жила, плодилась как бешеная. Стали гадать, как назовем, а другая девчонка предложила: включаем телевизор, какого героя на экране первым увидим, такое имя и дадим. Включили, а там сериал «Следствие ведут знатоки», старый, еще времен моего детства. И в кадре Пал Палыч Знаменский, следователь. Вот так и случилось.

— А где ты работал?

— На стройке. Девчонки там хорошие, малярши, штукатуры, только им не до Пал Палыча было. Я когда уходил, забрал его с собой. — Алексеи встал из-за стола.

Ася неожиданно почувствовала укол ревности. Одна девчонка, другая, сколько их вообще вокруг него вертится, таких, как та, зеленоглазая, на рынке!

Она молча направилась в комнату. Открыла клетку достала кормушку, сунула ее Алексею.

— На, иди вымой.

Тот послушно сходил в ванную, ополоснул миску, вернул Асе. Она наполнила ее и сунула обратно, под самый нос хомяку.

Пал Палыч сначала отпрянул в сторону, затем недоверчиво принюхался, поддел лапкой кусочек картошки и сунул его за щеку, отчего та сразу раздулась.