— Вы меня не узнаете? — спросила та, отходя в сторону.

Девушка удивленно наморщила лобик и тут же подобрела.

— Так то вы! — радушно проговорила она, ставя сумку на землю. — А мы с Клавкой ждем, ждем, хозяин партию для вас отложил, и никого нема. Куда вы запропали?

— Денег ждем. Деньги будут на днях, тогда и придем.

— Ну давайте получайте свои гроши, а то нам долго держать товар невыгодно. — Хохлушка пошевелила затекшими пальцами и подняла сумку.

— Девушка, — окликнула ее Ася, — вы часом не в курсе, где можно найти некую Лизу? У нее еще кличка такая странная…

— Морковка! — Продавщица весело улыбнулась. — Знаем такую, как же. На шо вам она?

— Нужна. По одному делу.

— У Лизки всех дел только ноги раздвигать, — насмешливо заметила хохлушка. — Ляд ее знает, где она сейчас. Скорее всего, у Ерофеича сидит.

— А кто такой Ерофеич? — Асе показалось, что это никогда не кончится и она так и будет ходить от одного к другому, тщетно пытаясь напасть на след Алексея.

— Та он охранник наш, мент, одним словом. У входа будка, не видали разве?

— Видала. — Ася вздохнула.

— Так приходите, — пригласила румяная, — товар хороший, не пожалеете.

— Придем.

Внутренне приготовившись к очередной неудаче, Ася дошла до рыночных ворот и тут же увидела Морковку. Ошибиться было невозможно: на приступочке возле будки сидела худая, как бездомная кошка, девица с шикарной огненно-рыжей шевелюрой. Правый глаз у девицы был подбит, губы ярко размалеваны. Несмотря на это, личико Морковки выглядело весьма смазливым. В руках она держала наполовину порожнюю бутылку из-под водки.

В окне будки торчал пожилой мужик в камуфляже, с роскошными седыми усами. Между девушкой и охранником шел оживленный спор.

— А я говорю, это Санек был! — настаивал усатый.

— Шиш тебе, Санек, это Раззявый, чтоб ему ошпариться!

— Да ни при чем тут Раззявый, я же сам видел! Санек тебе фонарь поставил, и баста. Это ты обозналась с пьяных глаз.

— Не могла я обознаться! — Девица резко дернула рукой и выронила бутылку. Та разлетелась на осколки. — Эхма, вот непруха! — огорчилась рыжая и неприязненно глянула на Асю. — Ну чего уставилась? Проходи куда шла.

— Я вообще-то к вам. — Ася подошла поближе.

— Ко мне? — Морковка вылупила и без того огромные зеленые глаза. — А ты кто?

— Мне сказали, вы знаете, где живет бывший сторож.

— О! — визгливо захохотала девица. — Слышь, Ерофеич, Капитаном интересуются. Да ты кто такая будешь, подруга? — Она поднялась на ноги и тут же, пошатнувшись, плюхнулась обратно.

— Смотри, Лизавета, второй глаз не зашиби, — усмехнулся усатый.

— Нет, ты мне скажи, откуда ты взялась? — не унималась Морковка. — Он где тебя подцепил? На по-ди-у-ме? — Она снова встала, придерживаясь рукой за стену будки. — Нич-чего краля, высший сорт. — Ее оценивающий взгляд скользнул по Асе сверху донизу.

— Точно, — язвительно поддел охранник, — не тебе чета.

— Заткнись, — коротко бросила ему девица и сделала нетвердый шаг навстречу Асе. — Значит, Лешка тебе нужен, говоришь? Да на, подавись! — Она вдруг снова пронзительно захохотала: — Век бы его не видеть, паразита, все кишки вымотал!! Ну, записывай!

— Я запомню, — тихо сказала Ася.

— Анадырская, дом одиннадцать, квартира тридцать три. Найдешь — привет передавай. — Морковка, качаясь, вернулась на свое место и села, закинув ногу на ногу. Приступ внезапной агрессивности прошел, она как-то вся сникла, стала спокойной и какой-то печальной. — Скажи, что я на него зла не держу, он мужик классный, память вот только короткая — как ушел с рынка, так ни слуху ни духу. Забыл меня, несчастную-ю… — Рыжая сложила губы трубочкой, собираясь зареветь.

— Ну ты, несчастная, а кто мне бутылку откупать будет? — вдруг грубо прохрипел охранник.

— Куда ж я де-енусь, — захлюпала девица. — Вот так всегда, — пожаловалась она Асе, — все мужики одинаковы, козлы-ы… — Дальше се речь перешла в нечленораздельное бормотание.

Усатый с любопытством глядел на Асю из окна. Она вытащила из сумочки кошелек, достала сторублевку и сунула ему в руку.

— Держите, это за нее.

Мужик удивленно крякнул, однако деньги взял.

— Где находится Анадырская?

— Да тут, рядом. Шоссе перейдете и налево. Идти минут десять.

— Спасибо. — Ася осторожно обошла размазывающую пьяные слезы девицу и вышла за ворота.

По ту сторону шоссе тянулись бесконечные серые и грязные пятиэтажки, больше похожие на тюремные бараки, чем на человеческое жилье. Ася довольно долго блуждала между ними, пока наконец не отыскала нужный ей дом.