— Идем.

— Куда? — Она непонимающе уставилась на него, чувствуя, как сердце падает вниз.

— Пошли, говорю.

На пороге коридорчика показался плотный мужчина в пиджаке и очках в модной дорогой оправе.

— Семен Антоныч, дорогой! — всплеснула руками продавщица. — Что случилось?

— Видите ли, — плотный подошел к Асе поближе. — вы нам не сказали, где служил ваш муж.

— А что, это так важно? — осевшим голосом проговорила она.

— Очень, — спокойные холодноватые глаза мужчины глянули прямо ей в лицо из-под стекол очков, — я работаю в коммерческой торговле много лет, и мой принцип не брать на работу тех, кто воевал в Афганистане.

— Почему? — Ася судорожным вздохом подавила подступающие к горлу слезы.

— Потому, — веско проговорил плотный, — что у меня есть печальный опыт общения с этими людьми.

— Но ведь люди все разные, разве можно делать такие обобщения?

— К сожалению, можно. — Мужчина по-хозяйски оперся рукой о прилавок.

Ася, как завороженная, не отрываясь смотрела на его ладонь, широкую, квадратную, с крепкими короткими пальцами. На безымянном поблескивала золотая печатка.

— Вы не имеете права, — тихо сказала Ася.

— Имею, девушка. Еще как имею.

— Но заведующая…

— Это мой магазин. Инна Николаевна — моя жена. Еще вопросы будут?

Ася затравленно взглянула на продавщицу. Та улыбалась жалкой, сочувственной улыбкой.

— И все-таки…

— Настя! — Алексей больно дернул ее за руку. — Перестань унижаться. Пошли. — Он вытащил Асю на крыльцо, не выпуская ее запястья, лихорадочными движениями достал сигареты, закурил.

— Пусти! — потребовала она, пытаясь освободиться. — Я ему скажу! Ведь так нельзя, это несправедливо, понимаешь ты или нет!

— Перестань, — он поморщился, точно от боли, — справедливость бывает только на том свете. А может, и там нет.

— Леша… — Её голос сорвался, глаза наполнились слезами.

— Ты еще будешь тут реветь. — Алексей быстро зашагал прочь от магазина. Ася едва поспевала за ним, на ходу всхлипывая и спотыкаясь.

Они почти бегом одолели два квартала, и только тогда Алексей остановился.

— Ничего, — он искоса взглянул на заплаканное Асино лицо, — обойдемся. Не впервой.

— Сволочи, — проговорила Ася тихо и яростно.

— Не ругайся, Малыш, тебе это не к лицу.

— Ненавижу! Почему так? Почему вы им не нужны?! Вы же… вы за них кровь проливали, вернулись искалеченные, больные, а они… сытые, обожравшиеся на всю жизнь!

Она кричала и рыдала одновременно, так, что проходящие мимо люди смотрели на нее недоуменно и испуганно.

— Зачем ты меня увел? Я бы ему сказала! Я бы показала… рожа! Где он был, когда вы…

— Настя! Настенька! — Алексей сгреб ее в охапку, прижал к груди, так, что стало трудно дышать. — Замолчи, Настенька, успокойся. Не надо, милая, перестань.

Ася уткнулась лицом в его куртку, плечи се вздрагивали.

— Прости… меня.

— Ты о чем? — В голосе Алексея звучало искреннее удивление. Он легонько отстранил ее от себя.

— Дура я. Дура самонадеянная. Думала, что все знаю, как лучше, как правильнее…

— Ты не дура. И действительно все знаешь. Ты только одного не учла: все люди хотят, чтобы им было спокойнее. Все, понимаешь? Им ни к чему наши проблемы, у них полно своих. Они говорят, что не просили нас проливать кровь. — Алексей сделал паузу, поглядел куда-то в сторону. Потом погладил Асю по плечу. — Знаешь, самое удивительное, что они правы. Они ведь действительно не просили.

— Это не так, — Ася решительно замотала головой, — не так. Есть другие, неравнодушные, которые понимают…

— Наверное, где-то есть, — согласился Алексей, — только… только мне, Малыш, от этого не легче. — Он нагнулся и поцеловал ее в мокрую от слез щеку. — Все, кончай хлюпать. Хорошо?

Ася прерывисто вздохнула и кивнула.

— Знаешь что? — Она виновато улыбнулась. — Есть хочется. Даже странно — казалось бы, должно быть совсем наоборот.

— А чего странного? — спокойно проговорил Алексей. — Накричалась, выпустила энергию, вот организм и требует восстановления. Это, Малыш, физиология. Пошли домой, пельмени сварим.

Ася решительно помотала головой.

— Не хочу пельмени, хочу в кафе. Здесь за углом, неподалеку есть классное такое, я там была. Давай сходим, мы же с тобой нигде не бываем, сидим в твоей конуре с Пал Палычем. Ну пожалуйста!

Алексей мрачно усмехнулся.

— Самое время для кафе. Что будем отмечать?

— Ты согласен? Да? — Она вытерла ладонью остатки слез. — Я заплачу.

— Чего-о? — Алексей смерил ее ироничным взглядом. Тоже мне, спонсорша нашлась.

— Но ведь я же придумала эту дурацкую затею с магазином, — попробовала воспротивиться Ася, — стало быть, с меня и угощение и…