— Это пиздец, что тебе приходится всё это видеть, — признаётся он со вздохом. Его взгляд опускается на трусики, а затем он засовывает их в карман своей джинсовой куртки, когда я приподнимаю бровь. Они чистые — но только в его собственной крови, — так что, если он действительно хочет сохранить их, он может. — И я ненавижу, что у меня такое испорченное прошлое. Дело в том, что я бы не стал этого менять, даже если бы мог.

Я не перебиваю его, позволяя обдумать эту мысль. Кажется, он с чем-то здесь смирился, и я не собираюсь излагать свои собственные мысли.

— Во-первых, раньше я был отстойным в сексе. На самом деле, я был плох, — я поднимаю брови, но он просто улыбается мне и качает головой. — Я был тупицей скорострелом, — признаётся он, и я немного съёживаюсь. Независимо от того, был он таким или нет, идея о том, что он изливается в кого-то ещё, это… это непристойно. — К тому же, я был злым.

— Тебе не обязательно убеждать меня в последней части, — поддразниваю я, пытаясь поднять настроение. Зейд делает шаг ко мне, и я инстинктивно отступаю. На этот раз, когда он обнимает меня за талию, я прижимаюсь к нему и не сопротивляюсь этому.

— Я ужасно обращался с девушками, и я использовал их, и был действительно грустным, испорченным ребёнком. — Здесь он замолкает и снова вздыхает, опуская голову, чтобы прижаться носом к моей макушке. Он всё ещё дрожит, и я решаю, что, возможно, только возможно, Зейд Кайзер, король сцены, солист группы «Afterglow»… нервничает рядом со мной. Я заставляю его нервничать. — Я думаю, мне пришлось выучить свой урок, прежде чем я добрался до тебя, а затем выучить его снова после тебя и… чёрт. Полагаю, это грубое напоминание, чтобы я уж точно заполнил это на всю жизнь, — он целует меня в шею, и мои глаза закрываются, а пальцы обвиваются вокруг его плеч. — В любом случае я бы не стал этого менять, потому что сейчас я здесь, с тобой, и я бы никогда не стал рисковать этим. Так что, к чёрту этих девчонок. К чёрту эти видео. Меня всё это не волнует, я забочусь только о тебе.

За его словами следует негромкий медленный хлопок, а затем Крид проскальзывает в комнату и прислоняется спиной к двери. Она захлопывается, пока он изучает нас, и Зейд хмуро смотрит на него. Я должна попытаться разрушить это, то, как парни рычат, кривят губы и шипят друг на друга.

Кроме того, мне нужно получше позаботиться о том, чтобы полностью закрывать эту чёртову дверь.

— Кайзер, — мурлычет Крид.

— Кэбот, — Зейд цокает языком.

Парни Шарлотты смотрят друг на друга почти так же, как они смотрят на неё: с любовью. Я не знаю, связаны ли они сексуально друг с другом или нет — мы ещё не на той стадии дружбы, когда я могла бы задать этот вопрос, — но они явно семья, туманный водоворот симпатичных звёзд.

Для меня и моих парней я — солнце, а они — вращающиеся планеты. Я вообще не уверена, что их орбита сильно зависит от других.

— Это была отличная речь, — поддразнивает Крид, беспечный, апатичный, безразличный. Только его глаза рассказывают совсем другую историю. Драки и секс — две вещи, которые могут его разбудить. — Даже я был впечатлён.

— Чего ты хочешь? — спрашивает Зейд, оглядываясь на Крида, когда тот входит в комнату и встаёт слишком близко к нам двоим. Мне сразу вспоминается моя ночь с Виндзором, когда я фантазировала об идее переспать одновременно с больше, чем одним из них.

Это случилось однажды, так почему это не может случиться снова?

— Эти двери не особенно звуконепроницаемы, — растягивает слова Крид, и я не могу решить, говорит ли он это из-за секса или… — Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы пошли на встречу? — он уточняет, и, хотя изо всех сил старается сохранять нейтралитет, в этом вопросе слышится нотка страха. — Просто чтобы убедиться, что это не имеет никакого отношения к Клубу.

Я качаю головой и, злясь на себя за то, что это только что пришло мне в голову, достаю телефон и показываю обоим парням список подозреваемых, который составила Шарлотта.

— Вы узнаете кого-нибудь из этих людей из клуба? — спрашиваю я, но примерно через минуту они оба качают головами.

— Нет, но отправь это остальным, — говорит Зейд, и я ненавижу то, как сильно мне нравится слышать это от него.

Остальным.

Так непринуждённо. Это заставляет меня на секунду почувствовать, что мы действительно единое целое. То есть до тех пор, пока Зейд не переключит внимание на Крида, и я не почувствую, как их враждебность сжигает весь доступный кислород в комнате.

— Тебе понравился твой новый сосед по комнате прошлой ночью? — спрашивает он, и от ленивой кошачьей улыбки Крида у меня мурашки бегут по коже.

— Лучше уж с ним, чем жить в одной комнате с Тристаном, это уж точно, чёрт возьми, — Крид поворачивается, чтобы посмотреть на меня, протягивает руку и растопыренными пальцами отталкивает Зейда назад. Зейд хватает его за запястье и дёргает, приближая их лица друг к другу.

На днях они играли друг с другом в коридоре. Дразнили. Напоказ.