– Доброе утро, - улыбаюсь я.

– Доброго утра, дорогая, - невзначай поправляет меня дракон. Видимо, здесь нужно говорить чуть иначе. Ну, что ж, научусь и этому. Хотя бы ради сына, - Вы решили отужинать вместе с нами?

– Мы договаривались о завтраке, дорогой?

– Прошу извинить, я оговорился, - дёрнул бровью Людовик. В то время как слуга уже отодвигал мне кресло по другую сторону вытянутого стола. Не так я представляла себе семейный завтрак.

Джошуа сияет глазами, хоть кто-то в этом замке доволен. Людовик таращится так, словно прикидывает, куда бы меня услать подальше. Я сижу, как кол проглотила, и куда девать себя, не знаю. Стол, как всегда, завален едой. Мясо, подливы. Кусок в горло не лезет под взглядами троих мужчин.

Стоп! Может быть, в этом мире вообще не принято, чтобы женщины ели со всеми вместе? И как это узнать? Или лучше вовсе не узнавать? Не стану же я есть в углу кухни из-за бароновых фанаберий.

– Салат с сухарями!
– торжественно объявил слуга. Единственное блюдо на этом празднике мясоедов, которое вносят с такой невиданной помпой. Салат и салат. Могли бы зелень помельче порезать. Гувернер сына отчего-то округлил глаза.

– Приготовили по особому рецепту, - скалится улыбкой дракон, - специально для тебя, дорогая. Все, что успели собрать из съедобных трав, ушло в это блюдо.

– Спасибо. Ты считаешь, что я потолстела?

– Немного, но это уже стало заметно, - улыбнулся он ехидно.

– Благодарю за честность, - холодно ответила я, - Какие у тебя планы на сегодняшний день?

– Думал провести его в окрестностях замка. Заняться воспитанием сына.

– Я могу составить вам компанию?

– Буду рад, - натужно улыбнулся мужчина. Убила бы, честное слово. Ещё и салат оказался мало съедобным. Одуванчики, молодой овес, сухари. Брр!

Людовик

Джинны решили, что меня подожгла фея. Интересно, как они себе это представляют? Идиоты! Переубедить их так и не смог. Шкура воняет. Крылья чуть не сгорели. Еле оттерся от пепла в ручье. Пришлось звать этих идиотов, чтобы мазь нанесли на ожоги. В особенности на дыру в правом крыле. Всё-таки оно прогорело по центру. Ну, ничего, к утру следующего дня все наверняка заживёт.

– Господин, позвольте нанести мазь из костей на ваши раны.

– Позволяю.

Действенное средство. Заживляет практически все. Кости собираются все, какие есть, томятся несколько недель кряду в котле, получается черная жижа. Как же она воняет!

– Ваш хвост уцелел в огне, господин. Это добрый знак. Сиятельная любит и ценит вас, если пощадила самое дорогое.

– Это не она меня подожгла! Я сам!

– Разумеется, господин. Ваша бывшая супруга не раз пыталась...

– Не смейте их сравнивать! Вообще забудьте навсегда о прежней матери Джошуа!

– Непременно, господин. Мы ликуем вместе с вами. Надежда – единственная, к о смог пробудить зверя в наследнике. Не знаете, как сиятельной пришло в голову сбросить нашего молодого хозяина с крыши на железную повозку?

– Она просто очень стрессустойчивая, вот и решилась.

– Мы уверены, что материнство сделает фею ласковой и доброй по отношению ко всем детям. Вина только жаль.

– Какого вина?
– высвободил я морду из джинновых пальцев.

– То, которое обречено остаться висеть на виноградных лозах. Весь погреб занят припасами домовых духов. Госпожа фея основательно готовится к осаде замка. Не знаете случаем, с кем мы будем воевать?

– Что? К какой осаде? Девушка наверняка просто боится, что ...что на нас нападут. Вот и готовит припасы.

– Ваша истинная не верит в вас?
– джинн задумчиво натёр мой сожженный нос мазью. От вони я скоро издохну. Что они ещё добавили в мазь?

– Верит. Вон пошли все, пока вас самих не изничтожил.

Выбрался на берег, кое-как отряхнулся и побрел к дому. Сейчас же Надя учует вонь, идущую от меня. Пришлось обернутся в двуногого посередине пути. Мог бы, так бы и остался зверюгой, чтоб только помнить ощущение от ее рук на своей чешуе. Это было блаженство! Незабываемо! Что же мне готовит первая брачная ночь с такой женщиной? Тело восторгается заранее. Как бы скрыть то нетерпение, чтобы не испугать нежную девушку? И как ее соблазнить поскорее?

Дошел до своих покоев, нарядился в один из лучших нарядов. Женщины любят глазами. И драгоценные камни они тоже любят. Запонки, перстни, все должно служить мне оправой. Стол приказал накрыть в большой столовой. Чтобы завтрак прошел, как полагается. Только бы Надя оценила мою заботу!

Я даже про салат не забыл. Вышло очень похоже на то, что подавалось к столу у темнейшей Марцеллы. Стриженый газон и черный хлеб. Повар чуть не помер от восторга, пока это готовил. В моем наделе так разве что козы питаются. Пришлось разъяснять, что феи питаются росой и травой. Иногда. Наверное. Вообще-то я сам толком не знаю.

Замер у камина, размышляю, все ли я так сделал, как должно? Ничего не забыл? Может быть, праздничный завтрак должен проходить как-то иначе? Обидеть землянку легко, а как потом заслужить прощение не понятно.

И тут она вышла. Прекрасная, светящаяся, изумительная. Ослепительно улыбнулась, отчего сердце глухо ухнуло под ребрами. Я начисто позабыл все слова. И только звериная суть требует скорее схватить девушку, унести к себе в пещеру, в гору, в спальню... Куда угодно, где мы сможем остаться только вдвоем. И никогда не выпускать ее наружу! Чтоб никто даже смотреть на нее не посмел!