Тимур удивлённо смотрит, но согласно кивает.

Руслан проводит папу до самого порога, мы же просто машем друг другу рукой.

День почему-то тянется. Может потому что мы оба ждём Тимура, а может потому что это воскресенье. Ходим гулять с Русом, заходим в магазин, готовим ужин вместе. Уже ближе к ночи приезжает Бесоев со маленькой сумкой. Они по привычке с Русланом играют, а потом мы все ужинаем. Я сижу за бумагами, которые мне привёз Тимур, когда он входит на кухню и встаёт за моей спиной. Не обращаю внимания, так как зависла в документах. Парень же кладёт руки мне на плечи, а затем откладывает бумаги, резко сажая меня на стол.

— То есть, — проходит поцелуями по скулам, носу, едва касаясь губ. — Ты совсем не против?

— Против, — начинаю, а Тимур замирает. — Если ты перестанешь.

Усмехнувшись, целует уже так, что я забываю, что надо дышать, хоть и возможности не было.

Мы вновь перемещаемся в кровать. Тимур безумно нежен, и, быть может, я не права, но мне кажется, что такой он только со мной. Я видела его на работе, слышала, как он разговаривает по телефону. Это всегда серьёзный, собранный, порой жесткий Тимур. Однако по отношению к себе я даже голоса повышенного ни разу не слышала. Но между нами всё же чувствовалась стена. Нам было очень хорошо друг с другом, но о будущем мы оба не хотели говорить.

Уже ночью, когда я снова лежу на его груди, а он поглаживает моё плечо, я всё же уточняю:

— У тебя есть кто-то ещё? — мне всё же важно было знать, что нет. Если он скажет, что кто-то есть, то я сразу же прекращу наши "отношения", и у нас останется только сын.

— Нет, — шепчет, целуя в висок. — Я тебе никогда не изменял. После тебя ничего серьёзного не было. Сейчас только ты.

Его умение сформулировать так, чтобы у меня внутри всё начало плавиться, я любила до безумия.

— А у тебя? — с улыбкой уточняет. Знает же, что нет.

— Есть, — начинаю, чувствуя, как твердеет грудь подо мной. Дурак. — По понедельникам у меня Василий, по вторникам Акакий, по средам Никифор...

— По тонкому льду ходишь, — смеётся, начиная щекотать. Я вмиг начинаю смеяться с ним, когда Тима нависает надо мной.

— Нет у меня никого, — серьёзно, но с улыбкой. — После тебя не было вообще.

— Моя девочка, — улыбается по-мальчишески, обнажая ямочки и начинает собственнически целовать.

Кажется, на сегодня у нас запланирован марафон.

На работе дела идут в гору. Выручка растёт в обоих заведениях, и я делаю всё возможное для этого. Реклама, новые предложения — отдел маркетинга в моём лице в восторге. На работе мы почти не встречаемся. Тимур занимается другой работой.

Если пересекаемся, то сохраняем серьёзный настрой и дистанцию. Но вот в кабинете...

— Виктория Андреевна, вас зовёт Тимур Рустамович.

Удивлённо вскинув брови, сразу направляюсь в кабинет.

— Звали, Тимур Рустамович? — спрашиваю

— Закрой на ключ, — твёрдо просит парень, а в глазах смешинки плещутся.

Я без вопросов закрываю, а спиной уже ощущаю его мерно вздымающуюся грудь.

Горячие губы целуют сзади шею, а потом меня плавно поворачивают:

— Если ты будешь так одеваться на работу, — якобы угрожающе, но улыбаясь, произносит Тима. — Я буду постоянно вызывать тебя на ковёр.

— Ты хотел сказать на стол или кожаный диван? — весело заигрываю. А что не так с моим нарядом? Ну да, юбка короткая, каблуки, водолазка просвечивающая слегка. Но ткань же прикрывает, где надо.

Он чмокает меня в губы, перемещая меня на стол. Что ж, стол так стол. Я попутно начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке. Тимур одной рукой поглаживает ногу под юбкой, вторая покоится на пояснице.

— Как хорошо, что Никите ничего подобного не досталось. Я когда тебя там увидел и услышал, что он говорит о тебе — сразу захотел клуб этот чёртов подорвать, — признаётся. Могу представить, что ему говорил Сёмин. После увольнения он меня не беспокоил. Расчёта я не требовала, для меня главным было, чтобы просто в покое оставил.

— Им всем доставалось только облизываться, — отшучиваюсь. — Ну и рука в помощь.

Тима впивается в губы, словно пытается поставить печать. Глубоко, чувственно, грубо. Всё смешивается в одно.

С ним мне плевать на все правила и условности. Ну и что, что мы сейчас на работе? Подумаешь, занимаемся сексом прямо на столе.

Когда Тимур заканчивает, уперев руки в стол, а я обнимаю его, сцепив руки за спиной и уткнувшись подбородком в плечо, я всё же подмечаю:

— Ты плохо на меня влияешь.