Алексей задумчиво покачал головой:

– Театр вообще сам по себе - мистическая вещь. Только подумай выходят на сцену люди и начинают лицедействовать, играют чужие роли, перестают быть собой. А что касается масок, то теперь у каждого режиссера свои методы, приемы подхода к актерам, к пьесе. Сейчас время самых смелых экспериментов, так что, возможно, это некий конек Эллы Гурдиной, ее ноу-хау... А шарфик, значит, взял кто-то из своих. Что ж, впрочем, я так и думал.

– Костюмерша сказала, что теоретически его мог взять любой человек, случайно проникший в театр. Костюмерная часто бывает открыта.

– В любой случайности есть своя закономерность, - философски изрек Алексей.
– Что ж, поживем - увидим. Возьми адрес "Мольера". Директор фонда - Игорь Святославович Воронцов. Ходить можешь?

– Да, завтра уже встану.

***

Театральный фонд "Мольер" находился в переулке, в котором было всего два дома. Один из них был накрыт зеленой сеткой, его реставрировали. Дом, который был нужен Кате, стоял напротив. Его украшала узкая башенка.

Около массивной железной двери висели три латунные таблички. На первом этаже располагался "жив. угол." (питом. подопытной стан. юн. натур.), на втором - театральный фонд "Мольер", а на третьем - реутовское отделение магазина итальянской сантехники "Вива, Италия!". Кому принадлежала узкая башенка - таблички не сообщали.

Катя решительно потянула на себя ручку двери и, пройдя несколько шагов, остановилась. Прямо на нее бежала ватага ребятишек, а впереди них две белые мыши. Катя не помнила, как вспрыгнула на подоконник и крепко прижала к себе сумочку. Очнулась она только тогда, когда за детьми захлопнулась тугая дверь. И тут оказалось, что она стоит на цыпочках и истошно кричит.

– Чего орешь, рожаешь, что ли?
– раздалось откуда-то сверху.

Мужчина в спецодежде перегнулся через перила и с любопытством смотрел на нее.

– Салатовые кончились, приходи завтра.

– Чего салатовые?
– не поняла Катя.

– Глухая, что ли? Биде, говорю, салатовые все уже расхватали, так что опоздала, красавица.

– Да мне не унитаз, а театральный фонд "Мольер" нужен.

– А, эти малахольные...
– Мужчина смачно сплюнул на пол.
– Вон там, вторая дверь справа.

Темноволосая девушка в ярко-желтой блузке что-то печатала на машинке, прикрыв глаза. Казалось, она играет на рояле сонату Моцарта, таким возвышенно-одухотворенным было ее лицо. Почувствовав, что она в комнате не одна, девушка открыла глаза и привстала.

– Вы от Олега Ивановича? С планом для театрального атласа?

– С путеводителем по салатовым биде, - ответствовала Катя.
– Как вы только сидите под одной крышей?

– Привыкли, еще живой уголок рядом. Вы, наверное, на Васю наткнулись из отдела сантехники. Присаживайтесь. По какому делу?

– Мне нужен Игорь Святославович.

– Скоро будет.

В маленькой комнате стояли два шкафа. Через стеклянные дверцы просматривался непременный атрибут всех уважающих себя культурных учреждений - словарь Брокгауза и Ефрона. На стенке висело несколько гравюр, на одной из них был изображен Большой театр с четверкой лихих лошадей, на других, как грибы, застыли прогуливающиеся дамы в огромных шляпах и с крохотными собачонками.

– Мне нужна справка о Юлии Мироновой, она безработная актриса, вернее, была ею, - спохватилась Катя, - она отравилась газом, видимо, самоубийство.

– Сейчас посмотрю.
– Девушка села к компьютеру, стоявшему на высоком столике в углу.
– Так... так... вы знаете, в нашей картотеке ее нет.
– Она искоса посмотрела на Катю: - А вы откуда?

– Из частного детективного агентства.

– А почему вы решили, что она обращалась к нам? Мы не единственная организация в Москве, которая занимается проблемами трудоустройства актеров.

– Она как-то упоминала ваш фонд в беседе со мной.

– Спросите у Игоря Святославовича, может быть, он знает.

Девушка, не обращая внимания на Катю, занялась своими делами. Она внимательно читала листы бумаги и складывала их в аккуратную стопку слева от себя.

– А вы только безработными актерами занимаетесь?
– Влетевшая муха настойчиво кружила над Катей, пытаясь пристроиться у нее на кончике носа.

– Нет, что вы, у нас большая культурная программа, есть свой небольшой музей, мы устраиваем театральные вечера в зальчике на первом этаже. К нам своя публика ходит. Работает попечительский совет любителей театра. Его возглавляет известный театральный критик Переверзенцев.

– Интересно, - пробормотала Катя. Наконец муха села на край стола, и Катя изо всех сил хлопнула по ней сумкой.

Листы бумаги от резкого движения плавно опустились на пол, а девушка тихо вскрикнула.

– Что такое, Кира?
– Мужчина вошел в комнату незаметно. При взгляде на него Катя почему-то подумала, что такими, наверное, были английские полковники, много лет жившие в Индии: породистое удлиненное лицо, напоминающее лошадиное, смуглая кожа, подтянутость...

– Я из детективного агентства "Белый гриф", по поводу Юлии Мироновой.