Пока приходил в себя, хватая ртом воздух, свист раздался во второй раз, а затем практически сразу в третий, четвертый… К десятому я уже не скрываясь кричал, моля Светлую лишь о том, чтобы она дала мне сил не упасть, прижимаясь всем телом к стене и невольно пытаясь избежать жуткого удара, но вместо этого лишь получал по бокам и заду, отчего боль расходилась по телу еще дальше, колкими мурашками рождая огненные смерчи внутри моего тела.

На пятнадцатом госпожа остановилась. Хватал ртом воздух, пытаясь как можно быстрее прийти в себя. Спина не просто болела, а горела огнем, как и задница, и бока, которым тоже досталось. Но самое странное — рассудок был чист, боль не затмевала все, хотя и была весьма сильной. Но как завтра работать, я уже не представлял, если будет… так. Ощущение, что у меня все там в мясо. Совсем.

— Посмотри на меня. — Голос госпожи стал немного теплее. На один градус, но я все же заметил, медленно оборачиваясь, облизывая прокушенную до крови губу, хотя не кричать все равно не вышло.

Она все еще смотрела на меня немного зло, но уже не так, как в начале вечера. Порка ей помогла. Впрочем, я тоже морально ощущал себя лучше.

— Это было наказание за ложь. Я ненавижу ее, Ниэль. Сильно. Больше терпеть не стану, так что считай это последним предупреждением, как и в случае с опозданием. И да, из-за него ты остаешься без ужина. Иди к себе и подумай над своим поведением.

— Спасибо за науку, госпожа, — сказал практически ритуальную фразу и попытался было встать на колени и поклониться, как положено, но боль вновь выстрелила во всем теле и вместо доведенного до автоматизма движения я снова рвано задышал и едва не вскрикнул.

— Иди, Ниэль.

В этот раз голос девушки был усталым.

Я кивнул и поспешил удалиться, больше ничего не говоря, чтобы не ухудшать ситуацию. Желудок жалобно заурчал, когда я проходил мимо стола, накрытого разнообразной едой, но я не задержался ни на секунду, подхватывая свои вещи и уходя как велено.

Оказавшись у себя в комнате, вновь застонал… Госпожа ведь была вновь в том полупрозрачном халатике, а стол был накрыт на двоих. Идиот! Если бы я не опоздал, все наверняка было бы иначе, но… покачал головой. Что сделано, то сделано. Я уже не могу ничего изменить.

Медленно подошел к зеркалу и повернулся спиной, чтобы оценить рваную спину. И каково же было мое удивление, когда я не увидел никаких страшных ранений. Да, следы от плети были, но даже далеко не такие, какие бывали после порки в ресторации Лапендо, а намного светлее. Но боль… снова простонал, неосторожно дернувшись, боль определенно была сильнее. И я не понимал почему. Впрочем, не мое дело, главное, что, вероятнее всего, завтра я смогу работать. И если судить, что сейчас всего около восьми, а не почти полночь, то утром наверняка следов почти не останется, а что останется — сойдет до обеда.

Провел пальцами по плечу, убеждаясь, что моим глазам не кажется. Следы действительно были незначительные.

Вздохнул. Что ж, раз я остался без ужина и душ уже успел принять, то стоит просто лечь спать пораньше. Надеюсь, госпоже сегодня уже не понадобятся мои услуги.

Я не могла сказать, что это утро доброе, так как практически всю ночь не спала, перебирая всю имеющуюся литературу, вновь пытаясь узнать о том, что это было с эльфом во время нашей близости, ведь мне точно не показалось, что руку закололо чужеродной магией, как это обычно бывает при брачных тату, но рисунка не проступило. Да и не могло проступить, ведь мы были не в храме, но что это тогда? И мне не показалось — магия Ниэля на самом деле не заблокирована, тому подтверждение его общение с растениями. Он сам еще не понимает и не знает, но я внимательно вчера за ним наблюдала из окна и видела, что он не просто подсаживал растения друг к другу, его магия активизировалась, пусть и проявлялась пока слабо. Но всем рабам-эльфам блокируют возможности, и это даже интересно, почему ранее ничего подобного не было. Сомневаюсь, что при выпуске из рабской школы могли упустить что-то подобное…

В общем, я не выспалась, была не в духе, но… прикрыла глаза, заставляя себя успокоиться. Сегодня надо сделать все правильно. Хотя это все странно — эльф у меня только третий день, а я уже думаю о нем почти каждую минуту.

Встав раньше обычного, а точнее, не ложившись, решила навестить эльфа. Наверняка он еще спит.

Тихо приоткрыла дверь в его комнату, и действительно — эльф еще оставался в кровати, мирно досыпая. Приблизилась, попутно рассматривая его фигуру, пытаясь понять, что в нем не так, раз он отличается от своих изгнанных сородичей как минимум магией.

Красивый… с этими шикарными, рассыпавшимися по подушке светлыми, едва заметно вьющимися волосами, гибким атлетичным телом и светлой, не тронутой загаром кожей…

Эльф лежал полубоком, уткнувшись лицом в подушку и занимая собой практически все пространство кровати. Одеяло сползло, и я могла видеть почти полностью обнаженную фигуру, за исключением бедер и ног. Улыбнулась, осторожно присаживаясь рядом.

Следы от плети на спине уже практически исчезли, хотя я и так била не слишком сильно, больше вкладывая ему через эмпатию ощущение жестокой порки.

Один из моих талантов — внушать кому-то эмоции и чувства так, чтобы они казались максимально натуральными. Страх, ужас, боль… я могла заставить любого испытывать эти эмоции без особых проблем. Работа располагала. С положительными тоже можно было играть, как хочу, но по отношению к этому эльфу я старалась свою магию применять как можно меньше. Я любила чистые реакции от окружения, потому и уехала из дворца в небольшой дом, чтобы отгородиться от множества фальши. Нельзя заставить полностью изменить чувства существа, можно лишь на время. Так что хитрые слуги и продажные аристократы меня раздражали. Спать я хотела спокойно. Отец, конечно, все же настоял на минимуме прислуге в моем доме, но моя бы воля — избавилась бы и от них. Впрочем, Найна, моя кухарка, а в прошлом няня, меня никак не раздражала. Наоборот, я любила ее. Потому и оставила рядом даже после того, как выросла. Женщина отвечала мне тем же, считая меня практически своей дочерью и с удовольствием оставаясь со мной.