Они все должны были изображать безразличие, пока не наедине.

— Может быть, тебя укачало? — вновь спросил Нотт и отпил из стакана.

— Укачало? — Цветочек хлопнула ресницами и, кажется, искренне не поняла вопроса.

— Когда лавировала на двух метлах.

Гермиона побледнела сильнее и опасливо взглянула на Гойла. Лавировала, лавировала, да не вылавировала, Грейнджер. Тео скрыл улыбку за стаканом. Полу-глоток прохладной воды, равнодушный полу-взгляд из-под чёлки. Так буднично и скучающе. На самом деле его бесило, что Гриффиндор продолжал бороться с заклинанием, и он с раздражением подумал, что стоило использовать полную формулу, а не преуменьшать эффект.

— Выглядишь так, словно тебя тошнит, — прямо сообщил Теодор.

— Всё нормально, — Гермиона тяжело вздохнула и откинула голову назад, уперевшись взглядом в потолок.

Лгунья. Моё заклинание работает, я же вижу. Зачем бороться? Возможно, стоило дать девочке еще больше повода для дискомфорта. Ей же так понравилось задавать неудобные вопросы. Что ж, Грейнджер, лови квоффл у своих ворот.

— Знаешь, может, тебе стоит сходить к целителю? — спросил Тео голосом мягким и сладким, как вуаль из сахарной пудры на свежей клубнике. — Часто тебя тошнит?

Он специально произнес это достаточно громко, так что Гойл и Малфой одновременно повернули головы и взглянули в их сторону. Грег посмотрел недоумённо, наверняка прикидывая в голове, какие у них зелья от отравления есть в запасе, а Драко тут же нахмурился, быстро уловив суть. Да-да, малыш, а раньше ты об этом не задумывался? Как будем делить неожиданных отпрысков?

Гермиона бросила осторожный взгляд на Гойла, и напряженно прошептала сквозь зубы:

— Что ты имеешь в виду?

Всё ты знаешь, Цветочек. Нотт фальшиво улыбнулся и более тихо добавил:

— Уже есть задержка?

Грейнджер беспомощно вздернула брови и посмотрела на него так, словно плохо расслышала. Покачала головой. Ушла в блаженное отрицание, девочка? Прячься, прячься. Прожив три года рядом с Панси, Тео прекрасно запомнил эти чисто женские истерики, когда что-то случалось не по расписанию. Поэтому улыбнулся и надавил на больную тему еще разок.

— Когда у тебя начинается цикл?

Гермиона сделала страшные круглые глаза и, кажется, перестала дышать. По крайней мере, Нотту почудилось, что она вот-вот посинеет. Ее жуткий взгляд скользнул по его лицу и остановился на Драко. Словно она не могла выбрать, кого из них двоих обвинить во всех возможных проблемах. На какую-то долю секунды Теодору даже показалось, что ее выражение лица поднимает в нем слабую искру настоящего веселья. Такого, от которого теплеет в животе и хочется искренне рассмеяться. Он закусил щеку изнутри, чтобы сохранить серьезное выражение лица.

— Я могу назвать тебе две причины, из-за которых тебя может тошнить…

— Даже не думай развивать эту тему, — прошептала Гермиона, приложив руку к животу.

Тео мысленно усмехнулся. Не думай развивать, конечно, Цветочек, ты бы больше хотела поговорить про сожженное письмо. Он обернулся на Грега и, убедившись, что тот не смотрит, завел ей мягкую прядь волос за ухо и шепнул:

— У меня в меноре есть много места под детские комнаты…

Грейнджер замерла, растерянно глядя на него. Моргнула. Сглотнула. Кончики ее ушей покраснели, а лицо, наоборот совсем побледнело и даже словно позеленело. Она приложила две руки ко рту, то ли сдерживая рвотный позыв, то ли запрещая себе говорить. Девочка пыталась успокоиться и дышать ровнее. Успокоиться?

— Знаешь, у отца остались мои погремушки… — Теодор прикусил губу и с весельем взглянул в её сторону. — Такие крохотные, из слоновой кости, с какими-то гремящими шариками внутри. Мне всё время в детстве хотелось их разбить и посмотреть, что там за шарики, но папа наложил на них ударопрочное заклинание…

Гермиона, кажется, его не слушала, а только напряженно следила за руками Драко. За его длинными, совсем неаристократично ободранными пальцами, которые чистили чеснок от сухой шелухи. Чеснок. Она с отвращением смотрела, как Драко разделил его на белые, гладкие зубчики и влажно хрустнул ими, выдавив сок в миску. По комнате тут же поплыл острый, тошнотворный запах.

Грейнджер резко оттолкнулась от стола и побежала в ванную. Тео проследил взглядом, как кудрявая копна волос скрылась за дверью, и расслабленно улыбнулся. Он только что выиграл им около получаса спокойного времени. Вполне достаточно, чтобы разобраться и выработать общую тактику поведения.

— Что было в том письме, Грег? — по-деловому сухо спросил он, перейдя сразу к делу.

Гойл осторожно посмотрел на дверь, за которой скрылась Гермиона, отложил журнал в сторону и подошел к окну.

— Кто его знает. Я ж не читал. Наверняка ничего хорошего. Антонин публично запретил Пожирателям устраивать вендетту. Мы также публично нарушили его запрет. Плюнули в сторону его авторитета. Ему теперь нужно продемонстрировать всем, что случается с отступниками… — Грег притих, напряженно всмотрелся в окно, словно что-то заметив, но покачал головой и продолжил: — Кстати, сова принесла ещё письмо от Люциуса.

— Сожги его, — меланхолично отозвался Малфой, выливая смесь на сковороду. Омлет аппетитно зашкворчал, а в воздух взметнулись капельки раскаленного масла.