— Этого никогда не будет, — прошипел Драко.

— Никогда, — легко согласился Нотт.

Древко в руке приятно завибрировало. По нервным окончаниям пробежал колючий, ледяной ток. Кусай, Орешек.

— Петрификус Тоталус!

Драко застыл, парализованный. Тео подошёл и надел на его палец фамильный перстень. В ту же секунду в комнате ярко вспыхнуло белым, и Малфоя неожиданно затянуло порталом. Засосало как в слив. Словно Нагайна проглотила.

Резко стало совсем пусто и немного гадко на душе.

Неловко получилось.

Комментарий к 30. Перстень

А у нас новая оболжка ;)

Пин: https://pin.it/3LYXwgD

Видео: https://t.me/aris_gde_glava/181

========== 31. Снежок Альбус Дохлопёс ==========

Гермиона лёгкой птичкой вспорхнула по ступеням Министерства. Каблуки звонко отстучали по камню. Одна ступенька серая, гранитная и отполированная, вторая слегка сколота слева, третья — с трещинкой посередине. Всё как всегда.

Единственный выходной закончился, и предстояло посмотреть, как её отдел пережил пожар. Она толкнула тяжёлые дубовые двери и удовлетворённо хмыкнула. По крайней мере, Атриум внешне выглядел так, словно ничего и не случалось. Внутри по-прежнему сновало множество людей, по-прежнему вспыхивали зелёными огнями транспортные камины, а фонтан по-прежнему оглушительно шумел в центре.

Грейнджер остановилась на секунду, наслаждаясь гулом толпы и этим мгновением. После того, как окажешься на волоске от смерти, начинаешь видеть мир как-то иначе. За год работы здесь ей стало настолько привычно наблюдать эту суету, что она даже перестала замечать, как вокруг красиво: как летают чудесные бумажные самолётики из отдела в отдел, как забавно выглядят волшебники в своих старомодных одеяниях, и как игриво скачут блики магических светильников по отполированному камню стен.

Гермионе хотелось жить и сворачивать горы. Она счастливо вдохнула министерский воздух и непроизвольно сморщилась. В нём едва уловимо ощущалась вонь горелого дерева. Пахло не сильно, совсем немного, но напоминание о происшествии дышало в затылок и царапало затылок острым, холодным когтем.

Грейнджер тряхнула волосами, отгоняя ненужную мысль, и бодро двинулась дальше. Прямиком к золотым воротам лифта, по квадратным плиткам гранитного пола, не наступая на стыки, совсем как Тео этим утром. Всё будет хорошо. Главное, добро опять победило зло. По-другому и быть не могло.

Она бодро шагнула в кабину и улыбнулась стоящим там людям. Хотелось обнять целый мир. Только мир в ответ обнимать не хотел. В лифте, кроме неё, стояло двое: лысоватый мужчина и женщина, полная, похожая на сдобную пампушку. Оба хмурились и раздражённо молчали. Это было особенное молчание, такое очень густое и тягучее, как древесная смола. Оно ощущалось в воздухе словно споры ядовитой омелы. Хотелось чесаться и бежать из кабины не оглядываясь. Особенно сильно это напряжение исходило от женщины. Если кто и был здесь ядовитой омелой, так это точно она. Волшебница выглядела так, словно задержала воздух в лёгких, вот-вот посинеет и со свистом взорвётся прямо в лифте.

— Отдел магического правопорядка, пожалуйста, — Гермиона вежливо улыбнулась мужчине, любуясь красивыми белыми бликами от света ламп на залысине.

Проплешина на его макушке была блестящей, как первый снег. Как отполированное столовое серебро. Захотелось подышать ему на лысину и протереть рукавом. Но Грейнджер сдержалась. Неприлично.

А Нотт бы обязательно протёр.

Она закусила губу, чтобы не рассмеяться. Настроение было лёгкое и воздушное. И хоть Гермиона покидала квартиру с грозно нахмуренными бровями, но в ванной, глядя на своих двоих парней, она искренне веселилась. Мальчишки такие мальчишки. Чего они боялись? Драко и Тео легко спали рядом, закинув друг на друга ноги, не глядя пили кофе из одной кружки, даже лежали абсолютно голые вместе с ней на полу. Но при этом как огня боялись прикоснуться друг к другу сознательно. Это было так забавно.

Лифт двинулся, пол слегка спружинил в ноги, и Гермиона взялась за перила, чтобы не упасть. Женщина-пампушка и мужичок с проплешиной немного помолчали и, словно забыв о третьей лишней, вернулись к спору. Точнее, лысенький сухарик стиснул челюсти и опустил виноватый взгляд в пол, а его сдобная булочка продолжила высказывать недовольство:

— Ты когда начнёшь складывать свои вещи? Носки, Маркус! Я устала собирать их по всему дому…

Грейнджер, конечно же, очень постаралась не слушать, абстрагироваться и пропеть песенку в голове, но бубнёж дамы елозил и елозил как холодная пила по костям, не прекращаясь.

— Я разбила свою любимую вазу, когда споткнулась о твою новую метлу для квиддича. Зачем тебе вообще метла? Ты последний раз летал лет тридцать назад, ещё в школе. Тебе спину защемит, если вздумаешь на неё сесть! Кто потом тебя разгибать будет?

Гермиона переступила с ноги на ногу и возвела глаза в потолок. Мужчину стало немного жалко, а ей самой — сильно неловко. Ещё и лифт тащился еле-еле, как беременный глизень. Она даже невольно задумалась — в какой момент в отношениях наступает этот этап — когда мелкие, милые привычки превращаются в раздражающий быт?

По своему опыту судить было сложно. Она жила вместе с Ноттом и Малфоем всего два дня, и у неё никогда не было серьёзных отношений прежде. К тому же, стоило смотреть правде в глаза: то, что возникло между ними тремя, никак нельзя назвать серьёзным. Вряд ли они проживут вместе тридцать лет, как эта пара. И пускай Тео в быту не утруждался складыванием своей одежды по полкам. Чтобы ворчать и подбирать за ним, был Драко. И пускай Малфой бесил излишним педантизмом, но его с лихвой уравновешивал Теодор. Её губы непроизвольно дрогнули в улыбке, как всегда, когда она думала о них.