Клянусь Тьмой, если бы не так вовремя появившаяся Матильда…

— Кстати, а как ты умудрилась появиться? — вдруг задалась вопросом я — Гретта покинула мою спальню, когда пришел в себя инквизитор. И закрыла за собой дверь… Точно помню, что закрыла. Или нет?

Я задумчиво посмотрела в след обиженной каше, меланхолично оценив жирную масленную полосу на полу, оставленную ее ползущим телом.

Одну полосу…

Правильно. Спальню она покинула уже на лице инквизитора. Обратно я ее впустила сама, подняв за цепко сжатую щупальцами книжку. Потому и след остался только теперь, когда она понуро уползла, надо полагать, что обратно в кабинет. Изучать недра шкафа с бульварными романами в поисках более мелодичного, на ее вкус, имени.

Но тогда как она пробралась в спальню до этого? Как залезла на спинку кровати, в конце концов?!

Я уверенно встала и обошла собственную постель по кругу, проверяя темное дерево на наличие маслянистой дорожки. Пусто! Я даже на ощупь проверила!

— Мистика — покачала я головой — И саботаж… Причем, не понятно против кого и направленный. Пожалуй, с этим нужно безотлагательно разобраться. Прямо с утра.

К сожалению, утро встретило меня более несущими проблемами.

На кухне истерил новый повар. Он встретился с поваром прошлым. И общий язык они, увы, нашли только с точки зрения попытки первого повара кусить повара второго. Язык был во рту толстой, черной змеи. Рот намертво пришпилен к голени нового повара острыми змеиными зубами. Змею за хвост пыталась оттащить взапревшая от усилий Гретта. И вся эта «репка» весьма недобро встретила мой робкий вопрос о наличии человеческого завтрака для уставшей от этого бедлама меня.

Через «твою мать, Делия, не до тебя сейчас» я поняла, что поесть мне не дадут. И, смирившись с испорченным утром, пошла искать жертву моего плохого настроения.

Жертва, судя по всему, была до обидного обучаема собственным опытом. Потому как инквизитор отбыл на службу аж засветло. А других дразнить было не интересно. Мне оставалось лишь злиться, давиться голодной слюной да злостью, в ожидании горячих круассанов из кофейни, куда я соизволила-таки кинуть зов заказа.

Четверть часа спустя, слегка оттаяв на горячем кофе и хрустящих корочках выпечки, я совсем было пришла в себя, усаживаясь в удобное кресло в кабинете.

И тут мой взгляд наткнулся на оставленную на столе записку:

«Вечером выходим в свет. Вира Танри приглашает нас на суаре. Будьте готовы к семи. Д.».

Сперва я даже не поняла, как и реагировать.

Попыталась, было, возмутиться, но тут же вспомнила, что не далее как вчера мы с ним успели договориться о том, что я буду послушно сопровождать его на светских мероприятиях.

Очередной раз едва не задымилась от стыда и ярости, вспоминая нюансы этого самого «разговора». Но опять — таки пришлось брать себя в руки. Потому как позволять себе истерить по этому поводу означало признать, что для меня вчерашнее происшествие значило куда больше, чем ничего не значащий поцелуй.

Настроение портилось на глазах. Не имея достойного и логичного повода для плановой истерики, я начинала заводиться.

В этот момент в кабинет вошла Гретта, лихо крутя в руках за хвост первого повара:

— О! Кофеек! — радостно воскликнула она тут же плюхаясь в кресло посетителя, не смущаясь утаскивая у меня из-под носа чашку с дымящимся напитком и хватая большой круассан с шоколадом — Мммм… Божественно! А это что у нас тут?

— Записка — хмуро обронила я — Меня поставили в известность, что вечером я иду на прием.

— И ты не довольна? — хитро подмигнула мне Верховная, оборачивая повара вокруг своего запястья, чтобы не мешал пить кофе — А почему? Мне показалось, Вы начали… ладить.

— Мы не начинали ладить — покраснела я — Правильно говорить: меня начали лапать. Это совсем другое. И терпеть это я не намерена!

— Делия, крошка, ты часом не забыла, что нам нужно сделать? — вздохнув, спросила Гретта — Ты же не дурочка, я надеюсь? И память не как у рыбки? Мы попробовали за эти дни все: пытались подсунуть ему на растерзание виновного в смерти его брата, были поистине невыносимы, колдовали в угрожающих его здоровью масштабах. И результата ноль. Ты же сама поняла, что нам от него так просто не избавиться? Все, что мы еще не пробовали — это усыпить его бдительность, сделать покладистым и управляемым. Чтобы ты же потом смогла его классически устранить, как объект для беспокойства. У нас же все в силе, дорогая? Ничего не изменилось? Или я что-то упускаю?

— Нет, все в норме — насупилась я.

— Тогда что значит «не намеряна»!? — неожиданно рявкнула на меня Темная — Твоя задача быть милой, покладистой. Соглашаться на его романтические потуги, поощрять его увлечение тобой. Тем более, что оно так удачно присутствует!

— Но он…

— Что он, Делия ?

— Он… Я… я теряю над собой контроль, Гретта — очень тихо и обреченно выдохнула я, признавая неизбежное.

— В каком смысле? — внимательно глядя на меня, уточнила ведьма — В физиологическом плане? Горяч и пылок?

— И в этом тоже — себе под нос промямлила я — И я… словно теряю голову. Такого никогда не было! Можешь представить?

И я замерла, в ожидании взрыва праведного возмущения. Однако, вместо этого неожиданно увидела на лице собеседницы…. ну да! Я не могла ошибиться. Прежде, чем она состроила озабоченную физиономию, в уголках ее губ скользнула хищная довольная ухмылка!

— Ну конечно можешь — медленно протянула я, не видя смысла скрывать осмысленное — И тебе это выгодно… Только вот зачем?