— Почему она попросила меня быть её мамой?

Его брови сходятся вместе, на лице отражается замешательство.

— Я не знаю.

— Вообще без понятия, почему?

Майлз качает головой.

— Вчера она спросила меня, почему Иден твой сын, но она не твоя дочь. Я изо всех сил старался объяснить ей это. Хотя я не уверен, что она поняла меня в свои пять. Она никогда не говорила мне, что собирается спросить тебя об этом.

Что ж, она спросила. Если только мне это не приснилось.

Майлз всё ещё хочет, чтобы я как можно скорее подала заявление на официальное опекунство, но это не делает меня матерью Брук. Ничто юридически не сделает меня её матерью, если я не удочерю её, а этого, скорее всего, не произойдёт. Нет, если только Брук не станет достаточно взрослой, чтобы понять и самостоятельно решить, что она этого хочет. Однажды Майлзу придётся рассказать Брук о Милли, и я не хочу, чтобы Брук думала, что я встала между ней и её матерью.

— Мы можем поговорить об этом позже. Прямо сейчас у меня есть жена, которую я должен баловать подарками.

Он берёт меня за руку и ведёт на кухню. Как обычно, на кухню.

Он приподнимает меня и усаживает на кухонную столешницу. Странное место для вручения подарка, но почему бы и нет? Мой муж обожает кухню.

— Сколько детей ты хочешь? — спрашивает он, застигнув меня врасплох этим вопросом.

— Что?

— Сколько детей ты хочешь? — повторяет он. — Мне нужно знать, сколько ещё раз мне придётся молиться, чтобы тебя не забрали у меня.

— Майлз, ты больше не хотел детей, — напоминаю ему.

— Я передумал.

— Хм… — я сжимаю губы в тонкую линию, — восемь.

— ВОСЕМЬ?! — он кашляет, проверяя свой пульс, чтобы убедиться, что всё ещё жив, а я лишь смеюсь. — Как насчёт четверых, включая Брук?

— Значит, ещё двое?

Я не хочу восьмерых детей, но знала, что если назову смехотворно большую цифру, то он отреагирует именно так. И он меня не разочаровал.

— Да. Думаю, что смогу перенести ещё два сердечных приступа, но не больше.

— Тогда ладно. Думаю, четыре — это нормально, — я драматично закатываю глаза, выдыхая.

— Хорошо. Я так отчаянно хочу маленькую девочку, похожую на тебя, — Майлз целует меня в нос, игнорируя тихий вздох, который срывается с моих губ.

— Знаешь, теоретически…

Мой муж закрывает мне рот рукой, заставляя замолчать.

— Клянусь, Эмори, если ты собираешься сравнивать себя с Милли, я больше не буду закрывать тебе рот рукой, а заткну его так, что ты не сможешь говорить.

Я высовываю язык, облизывая его ладонь, чтобы он убрал руку и позволил мне говорить. Когда он почувствовал, что я делаю, он хихикнул и убирал руку.

— Используя что? — спрашиваю я, ухмыляясь.

Секунду он раздумывает, затем он протягивает руку мне за спину и берет один из бананов из вазы с фруктами.

— Еду, например.

Я содрогаюсь от отвращения, пока он чистит банан.

— Я думала о…

Майлз запихивает банан мне в рот, обрывая меня на полуслове.

— Как бы сильно я ни хотел, чтобы мой член был у тебя во рту, дорогая, этого не произойдёт.

Я откусываю банан, и он забирает его у меня, тоже откусывая кусочек.

— Ты не расстроен из-за этого? — спрашиваю я.

Майлз тут же качает головой.

— Тебе не обязательно сосать мой член, чтобы у нас была отличная сексуальная жизнь, Эм. Тебе это не нравится. Я не собираюсь заставлять тебя делать это. Если однажды ты решишь, что хочешь попробовать ещё раз, то мы сделаем это, но ты ничего мне не должна. Никогда.

— Хорошо, — говорю я на одном дыхании, затем беру его за руку, чтобы откусить ещё кусочек банана, просто чтобы увидеть, как он улыбается. Я немного проголодалась, но я пытаюсь наладить отношения с едой.

— Могу я вручить тебе подарок сейчас?

Он выбрасывает банановую кожуру и возвращается, чтобы встать у меня между ног. Я киваю, в кои-то веки радуясь получению подарка.

Майлз протягивает мне бархатную коробочку, похожую на ту, что подарила мне Брук, но немного больше. Я беру подарок, глядя на Майлза с подозрением, и открываю коробку. Мой взгляд останавливается на серебряном ожерелье.

Простое тонкое серебряное колье с тремя маленькими бриллиантами, расположенными рядом друг с другом, как кулон. Бриллиант в середине немного больше, чем остальные. Это красивое ожерелье. Определённо, оно лучше, относительно тех, которые мне приходилось надевать для фотосессий.