— Почему?

Он пожимает плечами.

— Это была первая татуировка, которую я сделал.

Серьёзно? Это еще более странно.

— Мне было лет семнадцать, это было примерно за несколько дней до того, как мы расстались. Тогда я думал, что это был самый умный поступок, чтобы доказать, что я люблю тебя.

— Да, я тоже всегда делаю татуировки, посвящённые моим парням, непосредственно перед тем, как расстаюсь с ними.

— Серьёзно, ты тогда стала таким параноиком из-за того, что я раз в неделю в коридоре между вашими комнатами разговаривал с Милли, так что я решил сделать это. Я подумал, что это был бы отличный способ сказать тебе, что она мне не нравится, — его губы дергаются, но на этот раз не из-за улыбки, а потому что тогда, это, возможно, было правдой, но теперь я знаю, что его слова о том, что она ему никогда не нравилась, кажутся неправильными.

— И всё же ты порвал со мной. Из-за сообщений.

На его лице замешательство.

— Нет. Ты порвала со мной. Из-за сообщений.

— Я бы никогда этого не сделала, Майлз. Я знаю, что была застенчивой и глупой, но расставание из-за смс всегда было далеко не моё. Кроме того, ты не просто разговаривал с Милли «в коридоре», ты постоянно разговаривал с ней, — говорю я. — Она показывала мне твои сообщения. Всё время.

Он немного откидывается назад, моргая несколько раз, прежде чем слова успевают слететь с его губ:

— У меня даже не было её номера, Эм. Я получил его, может быть, только через неделю после того, как мы расстались.

— Ты лжёшь, — обвиняю я, пытаясь отделаться от него. Если он не лжет, это означает, что моя сестра солгала мне, и я бы предпочла, чтобы это не было правдой.

Майлз крепче сжимает мои бедра, не отпуская меня.

— Она написала мне сообщение и попросила встретиться перед её школой. Сказала, что ты попросила её вернуть мне какую-то вещь. Только после этого дня мы начали разговаривать чаще. Эмори, я никогда не разговаривал с Милли без тебя. Каждый разговор, который был у нас с Милли, пока мы, — он делает жест между нами, — были вместе, ты слышала.

ГЛАВА 45

«И я отдам тебе своё сердце, чтобы мы могли начать всё сначала» — Over Again by One Direction

Майлз

— Она солгала нам! — Эмори наклоняется вперёд, её голова покоится на моем плече. — Она, блять, солгала нам.

— Мы не можем ничего изменить, так что нет смысла злиться на неё, Эм. — Я обнимаю свою жену, прижимая её к себе, утешая.

Я ненавижу сложившуюся ситуацию также сильно, как Эмори, но злиться на мёртвого человека кажется неправильным, а расстраиваться из-за того, что мы не можем ничего изменить, по меньшей мере глупо.

Я медленно ложусь, сжимая в объятьях Эмори и совсем не заботясь о краске. К чёрту одеяло, я куплю новое.

— Я знаю, — бормочет Эмори мне в плечо. — Я не думала, что Милли стала бы так лгать. Особенно после того, как она увидела, насколько тяжело мне далось расставание.

— Любила меня так сильно, да? — я провожу рукой по её коротким волосам. Они немного отросли, но не слишком сильно.

Эмори приподнимается, чтобы сесть. Прямо на моей промежности.

— Заткнись, — она закатывает глаза, а затем смотрит на свою руку. — Чёрт, я забыла о палитре.

Прежде чем у меня появляется шанс посмеяться над её глупостью, она прижимает свою руку к моей груди, оставляя отпечаток ладони. Она прижимает ту же ладонь к другому месту на моем теле, повторяя это до тех пор, пока краска не перестаёт оставлять отпечатки.

— Ты собираешься сделать и эти татуировки тоже?

Я киваю, хотя на этот раз несерьёзно. Мне нравится цветок на спине. Я думал о том, что делать со своей спиной, и, так уж случилось, что Эмори великий художник. Мне нравится её стиль, то как она колеблется между комическими рисунками и реализмом с небольшой изюминкой. Она могла бы нарисовать член, и я, вероятно, посчитал бы его потрясающим.

Когда её руки, наконец, ложатся на мой живот и она смотрит на меня сверху вниз с легким намеком на улыбку, я позволяю себе всего мгновение, чтобы рассмотреть её.

Я наблюдал за Эмори с тех пор как узнал её. Я смотрел на неё и никогда… не замечал так, как сейчас. Никогда не признавал её так, как должен был.

Её волосы шёлком лежат на плечах. Её губы полные, но не слишком большие. Её щеки всегда слегка розовеют в естественном румянце, и я знаю, что это одно из самых милых зрелищ на свете. У неё пушистые, длинные ресницы, и хотя она настаивает на том, что ей нужна тушь, чтобы сделать их видимыми, я не думаю, что в этом есть необходимость. Её зелёные глаза ещё прекраснее, когда наполнены счастьем и смотрят на меня.

Боже, как бы я хотел быть хотя бы маленькой частичкой этого счастья. Достаточно всего полпроцента.

— Почему ты возненавидел меня? — спрашивает Эмори, понизив голос. Обычно она не боится задавать вопросы, но в этом чувствовалась тревога.

— Я никогда не испытывал ненависти к тебе, дорогая, — я кладу руки ей на талию, под рубашку. — У меня было разбито сердце после того, как я подумал, что ты порвала со мной. Я думал, это ты ненавидишь меня.

— Я любила тебя, — говорит она, защищаясь. — По крайней мере, на уровне пятнадцатилетнего подростка.