Завершённость.

Он всплыл, оставаясь по плечи в воде, обратив взор к берегу. Град капель стёк со щёк и кончика носа, возвращаясь в исконную обитель. Там, в паре десятков метров от него, заняв освободившееся место на подстилке, сидел Джордж. И он был счастлив. Фред это ощущал. Лаванда опустила губы на его плечо подле и так замерла, Фреду показалось, что его собственное отдалось лёгким немеющим покалыванием.

***

— Ты не помнишь, кто такой Бертрам Косматый? — спросил Фред, озадаченно листая учебник истории магии, сидя на полу подле кровати брата.

— Какой-то хрен из восстания против закона о пытках Нуменгарда, — бросил Джордж. Он собирал свой чемодан вручную, в отличие от всех остальных, предпочитавших махнуть палочкой и освободиться до конца дня. В углублении лежали стопками цветные футболки поло, рубашки с нагрудными карманами, джинсы, шорты и пара курток.

Небольшая связка комиксов занимала почётное место у крышки, где шансы смяться стремились к нулю. Между тканью были рассованы два хрупких полупустых флакона парфюма, пенал с инструментами для выкапывания ценных ингредиентов для зелий из земли, расчёска и несколько пустых мензурок Фреда из пакета Пэнси.

Сбор вещей умиротворял его. Касаясь предметов, Джордж оживлял воспоминания, и часто они были ярче фактических событий, ведь в те времена он ещё не был чувствительной антенной, улавливающей нюансы эмоций, зато ныне проживал их сполна. Хотя, казалось бы, это словно верить в то, что крутят в кинотеатре.

— Подай, там у тебя под кроватью мои вторые кеды, — попросил Джордж, и Фред не глядя потянулся под нависшее покрывало. Пара сильно потрёпанных кед, частично расшнурованных, показалась из-под завесы.

— Фу, не хочу я больше носить это дерьмо, — покривился Джордж от жалкого вида обуви. — Сорти их в порошок.

— Постой, — Фред присмотрелся к чему-то, что выехало из-под кровати вместе с кедами.

Это была небольшая бумажка-кандидат Хогсмид-дейтинга. Уизли развернул её, и глаза его округлились. Джордж вопросительно мотнул головой вверх. Фред протянул руку развёрнутой частью пергамента к младшему. На записке наклонным почерком значилось: «Лаванда Браун».

Им прилетело три записки, две для Фреда, с Лайзой и Холлой, и одна с той, которая искала потерянный контакт, способы, выходы. Была отметена по воле странной судьбы, отложена, но не готова отречься, пока не использовала свою попытку на разговор. Смелая бумажка победила с десяток иных претенденток, но всё равно окончила жизнь на ковре, оставшись незамеченной. Она боролась.

…

— Лаванда Браун, — произносил Джордж игриво, когда она сидела в ночной сорочке на нём верхом в его постели и почти смущённо улыбалась.

— Мне так нравится, как ты произносишь моё имя, солнечный.

— Лаванда… Браун… Ты поэтому носила сиреневый шарфик? Потому что как лаванда?

— Наконец-то додумался, — смеялась она. — И как ты вообще аттестацию прошёл? Скажи ещё раз.

Джордж притянул её за талию к себе, заставляя нагнуться, и произнёс в ухо:

— Лаванда Браун, ты моя девушка.

Гриффиндорка посмотрела в столь близкие глаза невероятной глубины при свете этого ночника в стеклянной колбе. «Как тебя можно не любить, мой волшебный искристый мальчик? Как не захотеть именовать каждую твою веснушку над упрямой тонкой губой?»

Она прижалась губами к скату его носа, и Уизли в истоме закрыл глаза. Кисти скользили по шёлку короткого ночного бордового платья. Он не хотел оставаться без неё даже на неделю.

— А что, если ты проведёшь это лето со мной? — спросил он вдруг, резко открыв глаза.

— В каком смысле? — удивилась Лаванда.

— Поехали со мной в Нору! Я хочу видеть тебя каждый день. И познакомить с мамой.

Щеки Лаванды зарделись.

— Ты серьёзно? — выпрямилась девушка, осознав, что разговор обрёл важный поворот.

— Да что же ты всё не веришь мне? — рассмеялся Джордж, аккуратно заправляя прядку за её ухо.

— Надо будет спросить родителей… Но это звучит просто потрясающе!

Она рухнула подле него на простыню, мечтательно уставившись в потолок.

— Я покажу тебе свои любимые места, — сжал её руку, лежащую между двух тел, Джордж. — Вокруг дома и в Косом переулке. Я знаю, где продают просто невероятные фисташковые крендельки.

— Зайдём ещё в магазин пластинок? Скоро же выйдет новый альбом…

— «На кончиках волшебных палочек», — сказали они хором и рассмеялись.

— У тебя есть граммофон?

— Конечно. Потанцуем в гостиной. Сначала я поставлю… Чичи-тата…ола-ола…ю мэйк ми у-у-у!