Сглатываю накопившуюся слюну и опускаю испуганный взгляд на свои руки.

Вновь молчание, долбящее по моим нервным клеткам. Настюха тоже трусит. Эта показательная порка предназначена не мне одной. Папа наглядно показывает, что может быть, если его ослушаться.

– Вылетаешь завтра в обед. Билеты я уже купил.

С этими словами он встает и так же лениво покидает кухню.

В помещении сразу появляется кислород и я жадно тяну воздух.

– Это лучшее наказание, поверь могло бы и хуже быть – шепчет Настя и быстрыми шагами преодолев расстояние от дивана до двери, скрывается из вида.

Я устало падаю на диван и закрываю глаза.

Боже мой! Да когда уже этот контроль закончится? В двадцать лет девчонки рожают и замуж выходят, а я у папы под каблуком.

– Зашибись, отдохнула! – бросаю претензию в потолок и пинаю воздух.

Резко соскакиваю с дивана и под собственное топанье покидаю кухню, не забыв громко хлопнуть дверью.

У меня столько планов было на эту поездку!

Этот учебный год будет завершающим в универе, а это означает, что никаких путешествий в этом году больше мне не светит. Только учеба!

Может все-таки эмоции улягутся и родители все же передумают?

Утром понимаю, что ни фига они не передумают. Я просыпаюсь от того, что меня кто-то осторожно трясет за плечи. Открыв глаза вижу перед собой ясные голубые глаза моей красотки Насти.

Все понятно.

Наша отличница уже на ногах. Небось уже в церковь сходила и бездомных накормила, не то что ее старшая сестра: бездельница и наркоманка!

Лениво потягиваюсь и сажусь в кровати. В глаза противно бьет солнечный свет и я недовольно фырчу.

– Наська, оставь мои шторы в покое, а!

Настюха заливисто смеется и раздвигает плотную ткань в разные стороны.

– Уже десять, Ян! Пора вставать. У тебя скоро самолет! – садится ко мне на кровать и за плечи трясет, потому что глаза мои вновь слипаются.

– Просыпайся, Яна! Давай я помогу тебе собрать чемодан!

Голос сестры с нотками раздражения вновь звучит где-то поблизости.

Я отворачиваюсь и плотнее закутываюсь в одеяло.

Как эта девочка не поймет, что десять часов это еще «ни свет ни заря» и будить людей в такое время – преступление!

– Янка, блин! Папа нас прибьет, если ты через сорок минут не появишься с чемоданом на кухне.

– А-а-а… - нервно хриплю и все же открываю глаза.

Пробегаюсь сонным взглядом по довольному лицу сестренки.

Если ее когда-нибудь кто-то обидит, я ему ребра в легкие с ноги засажу!

Она умная, сообразительная, но… Она папина кукла! Это известно всем!

Эта девочка сейчас боится больше меня, потому что она у отца сидит на крючке. Плотно сидит. Как на Бога на него всегда смотрит. И если она меня не приведет через сорок минут на кухню – впадет в депрессию. Потому что разочаровать отца боится.

Все-таки я натравлю на нее психолога. После каторги. Потому что по взгляду папы вчера поняла, что в этот раз мне ни фига не удастся избежать наказания.

– Скидывай футболки и шорты. С бельем можешь не запариваться, кидай все что под руку попадется, потому что вряд ли я там захочу кому-то дать!

Приподнимаю грудь и томно облизываю губы.

– Яна! – Настюха глаза закатывает и кидает в меня подушкой.

Громко смеюсь.

Говорю же – монашка!

Лениво плетусь в душ и только встав под струи теплой воды понимаю, что впервые не поеду с семьей на отдых. Впервые буду жить с Никитой под одной крышей.

У него новая семья. Шесть лет назад он женился на девчонке, моложе его на восемь лет. Она что-то вроде нашей Настюхи. Скромница и отличница. Лилией зовут. Как цветок. Мне она нравится.

Родила ему дочь. Соней назвали крошку– моя любимица. На меня похожа. Такая же болтливая и непослушная. Ей четыре сейчас, в сентябре пять исполнится. Мама часто ее к нам в Москву забирает погостить и та с легкостью живет у нас.

Лилька беременна вторым. Беременность у нее проходит тяжело. Она очень за своего брата переживает, он в армии сейчас служит.

А вот что за него переживать, спрашивается? За мужика взрослого.

Никита строит большой дом, а пока они живут в доме жены. Ей он от родителей достался.

Не представляю, как это я с ними под одной крышей буду?

Одно радует- моя девочка Сонечка будет рядом со мной.

Когда мы с сестрой спускаемся на кухню, застаем там только Кира.

– Доброе утро! – бросаю лениво и целую колючую щеку брата.

Кирилл отрывается от телефона, пробегается по моему луку глазами и отрицательно качает головой.