– Жедяй отвечал за сохранность моего груза на корабле, - продолжил тем временем Моретти. – И вдруг я узнаю, что он исчез - испарился. Среди сошедших на берег его имя не значилось, среди оставшихся на борту тоже. Но как же так? Я человек деловой, не привык пускать дела на самотек, а уж тем более терпеть убытки, поэтому отправил надежных ребят в порт, разузнать что к чему. Проблем с этим не возникло: оставшийся без работы экипаж корабля охотно поделился нужной информацией. Выяснилось, что Жедяей и еще парочка матросов не вернулась с острова Святой Мади. Но что самое интересное, - тут Моретти наклонился вперед и по-заговорщицки зашептал, - что самое интересное, вместе с ними пропал некий пассажир, барон по фамилии Дудиков. «Ладно», – сказал я себе, - «ребята упились вусмерть и стали жертвами местных бандитов, с кем не бывает». Внутренне смирился с потерей товара, как вдруг приходит сообщение, что в моем казино играет Дудиков. Да-да, тот самый Алекс Дудиков, что по утверждениям очевидцев бесследно испарился на острове. Человек, имя которого не значилось в списке прибывших в порт Баненхайма. Так кто же вы: святой дух, путешествующий по воде, аки посуху, а может быть призрак? Откройте истину, не томите.

Вот ведь, треска говяжья… Я взялся онемевшими пальцами за кисть винограда, отщипнул несколько ягод и запихнул в рот. Вкуса не почувствовал, только податливую мякоть, заполнившую рот.

Удовлетворенный произведенным эффектом, Моретти откинулся на спинку дивана. Снова пригубил вина из бокала и принялся ждать. Я знал, что надолго его терпения не хватит, максимум - на пару глотков, потому решил не испытывать кирпичи судьбы на прочность.

– Сига из Ровенска к вашим услугам.

– Сига? – Моретти на миг задумался, нахмурив лоб. – Не тот ли ты безбилетник, что тайком проник на борт?

– Ваша информированность внушает уважение.

– А чего ты хочешь – у меня товаров просрано на полмиллиона, поневоле начнешь вникать, - маска гостеприимного хозяина на миг спала с лица, обнажив реальный облик: решительный и злой.
– Значит Сига… Странное имя для человека, скорее на кличку похоже.

– Так она и есть. Я сирота, имени своего не имею.

– Ну тогда рассказывай, Сига из Ровенска, что за херня приключилась на корабле.

Ложь - это настоящее искусство, которому нужно учиться. Я долго набивал шишки пока не выяснил идеальную рецептуру: большие куски правды, очищенны от мелких деталей и приперченные толикой лжи. Данное блюдо можно было подавать бродягам на улице и маститым купцам и холеным бандитам, вроде хозяина «Бубновой Дамы».

Я рассказал все честь по чести, опустив некоторые нюансы: уж извините, не придал им значение или попросту забыл. Так Моретти не узнал про подслушанный разговор Яруша и барона в каюте, про мертвые тела, обнаруженные в заброшенном районе. Сига из Ровенска всю ночь гулял в таверне - спросите кого хотите, а ежели отлучался, то только по великой нужде.

– А документы на имя барона откуда взялись?
– задался вполне резонным вопросом Моретти.

Я с самого начала знал слабые места повествования, поэтому искал варианты ответа. Все то время, что говорил, отхлебывая вино или делая вид, что наслаждаюсь ягодами. Виноград и вправду был вкусный, вот только пропихивать мякоть в глотку приходилось с трудом.

– Откуда грамотка-то? Грамотку я стащил.

– Неужели барон ничего не заметил? – в словах собеседника прозвучало плохо скрываемое сомнение.

– Трезвым может быть и заметил, но после того, как капитан ввел запрет на азартные игры, барон принялся чудить. Мог целыми днями в каюте сидеть, не высовывая носа наружу, а ежели выйдет - обязательно скандал устроит: то марсового на дуэль вызовет, то возжелает искупаться. Сколько раз его светлость полуголого на шканцах ловили, норовящего сигануть за борт. Барон одёжку прямо по палубе раскидывал, а я за ним бегал и собирал. Вот тогда-то документы из кармана камзола и стащил… Ну и монет по мелочи.

Моретти согласно кивнул:

– Наслышан о его чудачествах.

– Я и говорю, где же это видано, чтобы его светлость с пьяной матросней дружбу водил, да еще и пивом угощал забесплатно. Ладно на корабле, когда особого выбора не имеется, но на острове-то зачем? В городе, где полно других развлечений?

Хозяин кабинета откинулся на спинку дивана и принялся созерцать потолок, явно что-то обдумывая. Я же покрепче обхватил бокал, пытаясь унять дрожь в пальцах. За все время половины не выпил, цедя вино буквально по каплям.

– Сам-то что думаешь, почему барон с ума сошел?

– Может океанские просторы в печенку въелись, а может…, - я повернул голову и с большим сомнением посмотрел в сторону охранника.

– Можешь говорить, здесь все свои, - мигом отреагировал Моретти.

– Сдается мне, нечисто дело с барончиком нашим. Иначе зачем чернецы за «Оливковой ветвью» погнались? Всех в трюм посадили и принялись по одному на допрос вызывать, про Дудикова выспрашивать.

– И каюту баронскую неизвестные вскрыли, - задумчиво добавил Моретти

– И налет на гостиничный номер устроили, перевернув все вверх дном, - добавил я. Наклонился вперед и, опершись локтями о колени, зашептал. – Тут и дураку понятно, что они искали. Ротейры, как на палубу попали, словно белены объелись: глаза на выкате, слюна из пасти капает.

– Ротейры?

– Псы церковные, натасканные на поиски божественных артефактов. Их еще называют Печатями Джа, - я сотворил рукой отвод от злых чар.
– Да убережет Всеотец Всемилостивейший от вечного проклятия.