Поднявшись на негнущихся ногах, я отправился следом за служкой. Желание дать деру пропало, стоило вспомнить о дюжих парнях, дежуривших у входа. Если поймают, точно не пожалеют.

Мы поднялись по ступенькам, и я снова оказался в глухой кишке без окон. За спиной забухали тяжелые ботинки охранника. Коридор вильнул направо, потом повел прямо и снова направо, под тусклый свет лампочек.

Я ожидал, что кабинет хозяина «Бубновой дамы» окажется на последнем этаже, с прекрасным видом на город, но все оказалось куда прозаичнее. Безликая дверь, ничем не отличающаяся от прочих: ни таблички, ни позолоченной ручки. Разве что у входа стояла парочка охранников. Эти обыскивать не стали, а молча расступились, пропуская внутрь. Ох и не понравились мне ребятки. В отличии от неповоротливого здоровяка, топающего за спиной, эти напоминали поджарых Ротвейров, готовых вцепиться в глотку по воли хозяина: быстрые, сильные, ловкие…

Дверь распахнулась, и я переступил порог. Внутри оказался искусно обставленный кабинет, ничего лишнего, все на своих местах: высокий шкаф до потолка, заставленный книгами, у стены кожаный диван, на вид мягкий и дорогой, напротив два кресла с маленьким столиком. Имелся и большой письменный стол, перетянутый зеленой кожей. За ним сидел молодой человек лет двадцати пяти. Сразу видать, что человек серьезный, за внешностью своею следит. На голове ни одного торчащего волоска: все подстрижено аккуратно и ровно. Пальцы холеные, усыпанные перстнями. Верхние пуговицы сорочки расстёгнуты, обнажая волосатую грудь и цепочку, естественно золотую. На серебро сей господин не разменивался. Квадратные пуговицы жилетки и те отливали позолотой.

– О, господин барон!
– воскликнул он, словно встретил старого знакомца. Встал, широко раскинув руки, но против ожидания обниматься не полез.
– Как принято говорить у вас: долгие лета королеве.

Королеве-матери… Но поправлять радушного хозяина я не стал. Ответил привычное «во имя народа…» и застыл на пороге.

– Барон, вы проходите-проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь, куда будет угодно. Да вот хотя бы в кресло.

Я не стал ломаться и уселся в то, что стояло ближе к выходу. Кожаная обивка приятно заскрипела под телом.

– Когда еще доведется пообщаться с выходцем из старого континента, да еще столь благородным, - господин Моретти вышел из-за стола. Кивнул служке, и тот мигом подлетел ко мне. Составил с подноса два бокала, бутылку неизвестного вина и чашу, полную зеленого винограда. Я столь крупный и ни ел никогда.

Хозяин кабинета не поленился самолично наполнить бокалы. Один вручил мне, а другим шутливо отсалютовал.

Шутливо… Да, точно! Я понял, что это все напоминает: балаган во дворе купца Хнычкина. Любил почтенный торговец представления разыгрывать из свадьбы дворовых. Девок обряжал в барышень, а мужиков в господские одежды. Лично подносил чарки с вином молодым, произносил здравницы, а потом нажирался до поросячьего визга и ладно, если сразу падал мордой в стол. Широкой души был человек, многое в ней вмещалось: и любовь большая, и лютая злоба. Пять минут назад обнимался с человеком, глядь – уже колотит. Бывало, до смертоубийства дело доходило.

Балаган и шутовство - так и здесь… Не читалось в глазах хозяина кабинета уважения. Скорее насмешка над гостем, даже издевка, но легкая, в границах приличий. Другой может быть и не обратил внимания, но только не Сига из Ровенска. Я и охранника краем глаза отслеживал, что зашел следом, прикрыв дверь.

– Чем обязан столь неожиданному вниманию, господин…

– Моретти… Матео Моретти к вашим услугам, - хозяин уселся напротив, картинно раскинув руки на спинке дивана. Вытянул ноги и уставился на меня, словно разглядывал диковинную зверушку.

– Может пропустим вступительную часть и перейдем к сути дела?

– Барон, я слышал, что на вашей родине принято вести долгие беседы. Интересоваться погодой, здоровьем маменьки с папенькой…. а, впрочем, вы правы. В Новом Свете время летит куда быстрее, потому и ценится несоизмеримо выше. Вы кушайте-кушайте виноград.

– Спасибо, я сыт.

Моретти приподнял ладонь, дескать воля ваша, было бы предложено. Сделал глоток вина из бокала.

– Приоткройте завесу тайны, барон… Когда вы прибыли на наш континент?

– Недавно.

– Насколько недавно?

И почему кажется, что меня допрашивают. Нет, формально у нас дружеская беседа: сидя в уютном кресле, с вином и фруктами. Вот только нутром чую, стоит дернутся в сторону и от дружелюбного тона не останется и следа.

– Третьего, может четвертого дня.

– Если не ошибаюсь, на судне под названием «Оливковая ветвь».

Я медленно кивнул, прокручивая в голове возможные варианты развития событий. Неужели он и есть тот самый таинственный получатель Печати?

– Видите ли в чем дело, барон… Я это судно ждал… давно ждал, больше года. На нем должна была прибыть одна важная посылочка. Представьте степень моего разочарования, когда вдруг выяснилось, что корабль арестован, а товар задержан таможней и конфискован.

– Простите, но чем я могу помочь?

– Имя Жедяй вам о чем-нибудь говорит?

Я сделал вид, что задумался, хотя черного от загара матроса помнил прекрасно. Того самого, что сопроводил настоящего Дудикова в последний путь и остался лежать рядом, в виде мертвого тела.