Шрифт:
Я вздохнул. Второй раз. Потому что это уже не первый разговор на подобную тему.
— Передай Никите спасибо, но я сейчас не могу.
— Но ты ему именно сейчас очень нужен.
— Я не единственный сеньор в городе.
— Егор, ну тебе еще не надоело в игрушки играть? Ты же взрослый мужик.
— Антон, не начинай. Ты прекрасно знаешь про мою ситуацию. Мне нужны деньги. Много. Срочно. Банки я грабить не умею.
— Можно же кредит взять.
— Столько, сколько надо, мне не дадут.
— Ох, блин, Юрий Алексеевич…
— Юрий Алексеевич не блин, а другое слово.
Тоха покачал бокалом, звякая кубиками льда.
— Слушай, а на этой теме… вот реально столько денег можно поднять? Как биткоин, блин.
— С биткоином, если ты не умеешь на халяву пиздить электричество, все не так очевидно, — хмыкнул я. — А это — реально тема.
— Слушай, но ты же сам говорил, что это для малолеток.
— Да, — вздохнул я. В третий раз. — Я для них старпер. И я реально еле вывожу весь этот… даже не знаю что. Цирк. Зоопарк. Детский сад. Моим всем по двадцать и меньше. Но зато я у них теперь выполняю функцию тренера — предыдущего они выгнали, потому что он сильно много хотел денег. А я хочу немного. Если возьмём первое место — мне моих призовых за глаза хватит.
Тоха вздохнул. Со мной за компанию.
— Помню, как нас за это дома гнобили и в универе гоняли. А теперь — люди на этом деньги зарабатывают, чемпионаты проводят. «Контра», кто бы мог подумать.
— Не «Контра», а «Дота».
— Один хрен.
Я стояла, перекладывая пакет из одной руки в другую, и смотрела. Можно даже сказать — любовалась. За ручку моей двери был засунут букет сирени. И эта сирень точно не была наломана с куста у подъезда. Это явно какая-то сортовая сирень, с крупными гроздьями образцово-показательного сиреневого — ну а какого еще! — цвета. А сам букет был перевит точно такого же цвета атласной ленточкой.
«Мой парень» Егор сдержал свое слово.
Пока я зависала над этим «знаком любви», хлопнула дверь лифтового холла, раздались тяжелые шаги и через пару секунд за моей спиной раздалось жизнерадостное:
— Ох и балует тебя твой Егорка, Леська. Замуж не зовет пока?
Я обернулась и попыталась взглядом передать Михе всю его неправоту в данном конкретном вопросе.
Мишаня хохотнул, но тему педалировать не стал — видимо, вовремя спохватился о том, что ему может понадобиться моя профессиональная помощь, а уколов здоровенный брутальный Миха боялся как ребенок и только мне доверял дырявить свою шкурку — по-соседски.
— Эх, — он наклонился и понюхал букет. — А как пахнет-то, как пахнет. Наломать своей Юляшке, что ли, тоже?
— Этот возьми, — я головой мотнула в сторону букета. — И подари.
А что, так будет даже в каком-то смысле справедливо.
— Да ты чего, это же тебе твой подарил! — возмутился Михаил. А потом тоже мотнул головой в сторону букета цветов. — Твое — вот и забирай. И не дури. Даже если поругались — цветы-то тут при чем?
И, одарив меня своей мудростью, Миха принялся отпирать дверь. А я, вздохнув, взяла-таки букет и принялась отпирать свою дверь.
Кефир изобразил классический этюд из серии «Чокупила?», понюхал букет, чихнул — и удалился в кухонную зону — ждать, когда его высочество — или какой у него там титул — покормят. Я последовала примеру Кефира и тоже понюхала букет. Пахла сирень умопомрачительно. Так, что на моем лице самопроизвольно появилась улыбка.
Прав мудрый Миха — цветы ни в чем не виноваты.
Глава 3
На скамейке возле дома меня ждал сюрприз. Не то, чтобы слишком неожиданный. Если в целом. А в данный конкретный момент мне очень хотелось побыть в тишине и покое. Но, видимо, это приятное времяпрепровождение придется отложить.
— Привет, пап.
— Здравствуй, Егорушка.
Егорушку, Егорика, Егорочку и прочее я на дух не выносил. Но отцу это объяснять бесполезно.
— Зайдешь?
— Ну, так а чего ж я тут на скамейке сижу и жду? Конечно, зайду.
Дома я, разумеется, как хороший сын и радушный хозяин, предложил чаю. И мы сели этот чай пить.
— Егорик, скажи, я тебя сильно подвел?
Ой, бать, слушай, ну давай не начинай, а? Но вслух я сказал другое.
— Папа, мы же, вроде бы, уже все выяснили, — я старался — пока еще старался — чтобы в голос не просачивалось охватившее меня раздражение.
— Ну, смотри, где ты живешь? — отец обвел рукой мою скромную студию: кухонная зона, диван, рабочее кресло, компьютерный стол. — А ведь у тебя такая хорошая квартира была.
— Пап…
— Может, надо было и мою квартиру продать? Я бы как-нибудь перебился…
— Пап, твой клоповник стоит копейки! — все же сорвался я. Как-то слишком быстро. Все-таки недавние приключения давали себя знать.
Отец вздохнул, провел рукой по густым кудрявым волосам с обильной проседью.
— В этом, как ты выражаешься, клоповнике ты вырос, Егор.