Уже потом, на следующий день, он поведал мне историю своего явления в отделение челюстно-лицевой хирургии. Была она, надо сказать, нетривиальной. Даже для челюстно-лицевой. Николая — так звали хозяина Кефира — супруга аккурат под бой курантов одарила долгожданным наследником. И так он этому событию обрадовался, что, разумеется, нажрался в рекордно короткие сроки. После чего пошел на улицу — делиться своей радостью с окружающими. Окружающих в новогоднюю ночь нашлось немало, а что и как не поделил Николай с кем-то на улице — об этом история умалчивает, а Николай не помнит. Но остался у него на долгую память о рождении сына перелом нижней челюсти со смещением. Об этом мне сам Николай во время посещения процедурного кабинета и рассказал — преимущественно мычанием и жестами, но к этому за годы работы в челюстно-лицевой я тоже привыкла и расшифровывать наловчилась.

Пока Николай отдыхал у нас в отделении, супругу с младенцем выписали домой. И там выяснилось, что у дитятки — аллергия на кота. Николай принимал посильное участие в устройстве кота на новое место жительства, но желающих взять домой взрослого здоровенного мейн-куна что-то не находилось. Николай совсем приуныл — к коту он был явно привязан. Но вариантов по-прежнему никак не находилось, жена его заикнулась об усыплении — и под угрозой оказалось уже семейное счастье Николая, ибо эта идея ему ужасно не понравилась.

А я что? А я дура сердобольная, по Славкиному выражению. В общем, я поехала «посмотреть котика». А уехала с котиком. А как не уехать-то было? Я, правда, поначалу опешила. Я как-то оказалась не готова к тому, что кот окажется настолько огромным.

А он посмотрел на меня своими яркими желтыми глазами, подошел, боднул головой в колено, а потом прошел к входной двери, сел, повернул голову ко мне и громко и требовательно мяукнул.

Это звучало как «Пошли домой!».

Все он понимал. И что не нужен больше тут. И что его усыпить могут. И что я — его единственный шанс.

Вы знаете, я ни разу не пожалела о том, что забрала его. Умнейший оказался кот. Правда, с характером — ну так и у меня характер тоже не сахар.

Маменька моему приобретению была совершенно не рада — ну еще бы, это же отток денежных средств, как она мне сразу же и сообщила. «Ты будешь только ему на еду работать!», — заявила она мне с порога. «Лучше коту на еду, чем тебе на ботокс», — могла бы сказать я. Но не сказала. Потому что это мы уже проходили.

Кефир платил маменьке глубокой взаимностью, и, когда она приходила ко мне, ее обувь я всегда убирала в пакет, а потом в шкаф. Кефир вообще по какому-то одному ему ведомому принципу отбирал людей. Он весьма благосклонно относился к Михе и даже позволял тому чесать себе пузо. На руках у Мишани Кефир даже не смотрелся таким огромным. А вот на Юльку — шипел, обнажая солидные клыки. К Славе и Славкиному семейству тоже относился вполне милостиво и даже позволял детям себя гладить.

А вот вчерашнего гостя едва не сожрал.

Ладно, хорош рассусоливать. Надо сесть, спланировать то, что надо купить на остаток денег, потом погладить себе одежды на неделю — и можно таки лечь и поваляться и повтыкать глаза в какой-нибудь сериал. Что мне там Славка в прошлый раз советовал?

— Ну, ты, блин, даешь! — в который раз повторил Антон.

— Угу, — так же односложно отозвался я, убирая обратно в папку с важными документами свидетельство о праве собственности на квартиру. Это хорошо, что оно у меня было в бумажном варианте. А то хрен знает, как бы я со службой спасения объяснялся. Адреналиновый всплеск постепенно отступал, оставляя тотальное опустошение. И смертельно захотелось спать. Тем более, ночь на дворе.

— Слушай, тебе бы сейчас бахнуть, — пробормотал Антоха. — Стресс снять.

— Спасибо, я сегодня уже бахнул, — я не смог сдержать зевок. — Так бахнул, что на всю жизнь запомню. Вот так, похоже, люди и бросают пить.

— Точно! — хохотнул Тоха. А потом встал. — Ладно, я тебя понял. Давай, отдыхай, а я домой.

— Ага, — невпопад снова зевнул я и поплелся за Тохой в прихожую. — Спасибо тебе за все просто огромное. Я завтра все… ну, там это… и деньги отдам, и все расскажу.

— Ну, тогда до завтра, — Антон сам открыл дверь.

— До завтра.

Это «до завтра» еще стучало в моей голове, когда я медленно, едва переставляя ноги, шел к дивану. А потом я на него упал.

Завтра. Все реально завтра. Сейчас я дома, на своем диване, целый и невредимый. А остальное реально подождет до завтра.

За спиной раздалось шипение, которое не посрамило бы и Кефира. Только вот находилась я в данный момент у двери своей квартиры и, причем, снаружи, со стороны подъезда. А Кефир должен был быть с другой стороны. Внутри. Теоретически. Но я на всякий случай посмотрела себе под ноги. Там были только мои ноги в кроксах. А потом я обернулась.

— Ты чего шипишь? — источником звуков оказалась Юля-звездюля, выглядывающая из приоткрытой соседской двери.

Она с вороватым видом оглянулась, а потом поманила меня к себе пальцем. Честно сказать, такое обращение я в свой адрес не приветствовала, да и идти не очень-то хотелось. Но я все же подошла к соседской двери — наверное, потому, что вчера уже оказалась втянутой в соседские дела — конечно, совершенно против своей воли.

— Ты вчера ничего не слышала? — прошептала, а, точнее, прошипела соседка.