Обновив «морок», Петя двинулся по лестнице вниз. Натянутые, словно струны, нервы только обострили чувство неправильности происходящего.

Пете даже на миг показалось, что он услышал дыхание тех, кто сейчас находился в лавке.

В том, что они были с Алисой не одни, парень был уверен, поскольку сюда невозможно было попасть, не потревожив его сторожевой конструкт. Причём он был потревожен так, что сам Полозов ничего не почувствовал.

Здесь нужно понимать, что подобного рода «сторожки» и «сигналки» всегда стараются завязывать на неприятные ощущения наложившего конструкт при срабатывании: уколы в ладонь, зубная боль, зуд…

И чем сильнее неприятные ощущения, тем больше вероятность того, что сигнал о пересечении означенной зоны будет распознан вовремя.

Вот только Петя никак не мог пропустить активацию собственного конструкта. Даже будучи вымотанным.

Это свидетельствовало только о том, что внизу находится кто-то, кто точно так, как и сам Пётр, мог развеивать либо переносить вплетённые в предметы конструкты на другие поверхности.

Того, кто сидел на чудом уцелевшем стуле, Петя ну никак не ожидал увидеть в столь ранний час.

— Я искренне надеюсь, что прежде, чем вы начнёте делать глупости, мы с вами просто поговорим, — холодно произнёс Полозов-старший.

Вот это был сюрприз…

Онемение, волной прокатившееся от кончиков пяток до макушки, моментально вспотевшие ладони и бешеный стук сердца…

Хорошо, что «морок» это маскирует, иначе всю гамму обуревающих Петра чувств и ощущений непременно заметили бы нежданные визитёры.

Да, странный тип, которого если переодеть, сложно будет отличить статью от деревенского кузнеца, какими их представляют все, был тоже здесь. Из образа деревенского силача выбивались только глаза: оценивающие, умные и холодные.

Такие глаза обычно бывают у убийц.

Не тех, кто случайно пырнул в тёмной подворотне своего подельника, чтобы не делиться барышом, нет. Подобный взгляд присущ людям, которые не терзаются муками совести. Никогда. Для них неважно, кто сегодня покинет этот мир: старик или годовалый ребёнок.

Бездушные механизмы, для которых жалость и сострадание — лишь набор звуков. Вот только что этот тип делает рядом с его отцом?

Неужели Петины художества настолько стали поперёк горла Тайному Приказу, что по его душу прислали особого специалиста?

— Кто вы такой, и что вам здесь нужно? — постарался, как можно ровнее произнести Петя, попутно формируя конструкты паралича.

За последние несколько месяцев парень настолько поднаторел в их построении, что получались они уже на автомате. Делая это без добавления силы, Петя научился полностью сформировывать вязь, а потом только закачивать в неё силу.

Изначально это требовало лишь времени, и Полозов-младший понимал, что только тренировки помогут ему значительно расширить связующий канал между сформированным плетением и его энергетическим каркасом. Теперь Петя мог напитывать конструкт силой практически мгновенно.

Разумеется, парень прекрасно понимал, что если бы не сущность прорыва, до подобного результата Пете нужно было бы идти ещё несколько лет.

И сейчас, не считая родового дара, это было его главным преимуществом.

— Загадочный Пепел, ряд убийств в Светлореченске на протяжении нескольких месяцев, пожар в особняке Филинова, его последующее убийство, смена владельца в «Орхидее», — спокойно начал Захар Андреевич, положив ногу на ногу, будто явился не на поимку опасного преступника, а просто пришёл на посиделки со старым приятелем. — Долгое время эти факты оставались для меня между собой не связанными. Ты прокололся в особняке Филина, Пепел, — буквально выплюнул Полозов-старший. — Неумение правильно подбирать подельников сыграло с тобой злую шутку.

Конструкты уже рвались с привязи, но Петя медлил, понимая, что этот вариант мужчины уже наверняка предусмотрели. Но у него есть чем их удивить. Так что можно послушать их сейчас, чтобы понимать свои ошибки. Да и не было смысла сейчас отрицать очевидное. Не та ситуация.

«Хорошо, что они пока не знают про Краевск, — мелькнула запоздалая мысль. — Хотя это уже ничего не решает».

— Кстати, можешь сказать своей девице, чтобы она спускалась, — подал голос здоровяк. — Я знаю, что она наверху.

На звук шагов Алисы Петя даже не обернулся, лихорадочно просчитывая пути отхода. В том, что им придётся прорываться с боем, парень не сомневался.

Вот только как это сделать, чтобы окончательно не засыпаться, парень пока не знал. Всё решит лишь первый удар. Только чей?

Полозов-младший бросил мимолётный взгляд на стену, у которой сейчас стоял пароцикл, небрежно накрытый старой грязной шторой, которую Петя нашёл здесь же на полу. Зачем он, перед тем как идти спать, укрыл «Барс», он сейчас себе и сам не смог бы ответить.