Во всех типах селений в Сибири наибольшее распространение получил северорусский комплекс жилища, на первых порах, однако, далеко не всегда полный. Первоначально (при отъезжих пашнях) нередко практиковалась постройка небольших избушек, где на время полевых работ земледельцы размещались всей семьей. Около «пашенных избушек» постепенно возводились хозяйственные постройки (амбары, загоны для скота), и временное прибежище превращалось в полноценный двор. Однако на раннем этапе сельскохозяйственного освоения сибирских уездов значительная часть русского крестьянства довольствовалась временными жилищами и небольшими по размерам постройками даже при оседании на постоянное житье, поскольку в условиях абсолютно не гарантированного снабжения продовольствием, работы на пашне сплошь и рядом оказывались важнее всех остальных забот. Тем не менее даже при починках и заимках, не говоря уже о деревнях, перепись часто регистрирует не только избы с оградами разного рода, но и клети, хлева, бани, овины, сенники, гумна, погреба, житницы и т. п. постройки, имевшиеся, правда, не при каждом хозяйстве, но нередко находившиеся в совместном пользовании нескольких хозяйств.

К концу XVII столетия, когда произошло значительное укрупнение крестьянских семей и вырос их экономический потенциал, среди жилых помещений преобладали уже не просто избы, а более просторные двух- и трехкамерные дома, появились пятистенки, имевшие и сени, и клеть (неотапливаемое помещение для летнего жилья и хранения имущества), а часто еще и горницы (быстро развивавшиеся в парадные комнаты) и, разумеется, полный комплекс хозяйственных построек, нередко размещавшийся «под одной кровлей». Некоторые сооружения (в сельской местности обычно нежилые) уже имели «подклеты» — нижние хозяйственные помещения, в дальнейшем широко распространенные в Сибири (как и на севере Европейской России).

Дворовая усадьба чаще всего обносилась оградой из бревен, закрепленных либо вертикально, либо горизонтально («заплот») и хорошо защищающих от ветра. Площадь возводимых в Сибири жилых помещений была, как правило, довольно значительной (как в городах, так и в сельской местности) и колебалась в пределах от 33 до 100 кв. м и более (известны избы размером 4,7x7 м; 6,4x6,4 м; 8,5x8,5 м; 10,6x10,6 м).

В рассматриваемое время печи во всех домах, как правило, топились «по-черному», а в выдвинувшихся далеко на север селениях, помимо русских печей, в избах часто устанавливали камельки, или «чувалы». Особая суровость климата в северной полосе заставила, кроме того, в борьбе за тепло уменьшить жилое помещение в целом, заглублять его в землю или делать высокую (до окон) заваленку, вместо обычных для основных земледельческих районов двускатных и крытых «драньем» или тесом крыш делать из бревен плоские, утепленные землей и дерном, а вместо слюды и пузырей вставлять в окна зимой пластины из льда.

Местные условия целиком определяли также материал, из которого возводились дома. Хвойные породы деревьев в осваиваемых земледельческих районах были представлены многими видами, поэтому русские переселенцы наряду с широким использованием в строительстве жилья привычной для них и удобной в обработке сосны в отдельных районах часто применяли также лиственницу, пихту и кедр, иногда комбинируя в одном здании породы деревьев, исходя из различных их свойств.

Устоявшиеся приемы народного зодчества русские в Сибири, таким образом, тесно увязывали со сложными и разнообразными условиями жизни в новом крае. Так закладывались основы мастерства сельских строителей Сибири, восхищавших впоследствии сторонних наблюдателей своим умением строить «прекрасные, светлые, обширные избы» с «изящной внутренней отделкой», характерной чертой убранства которых на целые столетия стали, как бы в противовес суровым природным условиям, просторность, опрятность и чистота [151, с. 104–138; 73, с. 354–363].

* * *

Заселение сибирских уездов, как правило, начиналось с земель, представлявшихся первопоселенцам лучшими, — не требующих большой работы по расчистке, удобно расположенных и безопасных в военном отношении. Однако, как заметил В. В. Покшишевский, «само понятие лучших земель исторически менялось: земли, остававшиеся не заселенными на первых этапах расселения, могли позже… стать плацдармом весьма успешного заселения и освоения» [111, с. 17].

Важным в этом отношении рубежом земледельческой колонизации Западной Сибири явилась середина XVII в.: во второй половине столетия произошло значительное продвижение земледельческого населения к югу, в бассейн Исети и Миаса. Там в чрезвычайно благоприятных для хлебопашества условиях лесостепи строились уже довольно крупные слободы и остроги, заселявшиеся многочисленным, по сибирским понятиям, крестьянским населением и близкими к нему категориями служилых людей (беломестными казаками и поселенными драгунами). Однако надо заметить, что и в конце XVII в. даже в наиболее освоенных к этому времени районах Сибири «успехи колонизации… далеко еще не соответствовали огромным земельным пространствам» [113, с. 73].

В XVII в. в Сибири преобладал индивидуальный порядок землепользования, хотя случаи совместного владения отдельными участками (главным образом пастбищами и сенокосами) не были большой редкостью. В расселении русских земледельцев по сибирским уездам не было той упорядоченности, какая наблюдалась на раннем этапе освоения южных районов Европейской России. При наличии поселений, целиком состоявших из представителей какой-то одной социальной группы (обычно ямщиков или крестьян), не менее типичными являлись селения со смешанным составом жителей. Очень часто встречались земельные владения, состоявшие из нескольких участков, расположенных в разных местах.

Складывание подобных систем землепользования следует объяснить прежде всего природными условиями, затруднявшими компактное размещение русских переселенцев на пахотных землях. Кроме того, на начальной стадии освоения большое распространение получила практика самостоятельного «приискания» земель с последующим (часто через много лет) оформлением в «приказных избах» соответствующих документов; широко бытовало и право первой заимки (владения «исстари») без каких-либо «данных» или «отводных» грамот. Немаловажную роль сыграло и то обстоятельство, что, хотя земли в Сибири и считались «государевыми», земельные участки часто переходили из рук в руки вследствие продажи, заклада и тому подобных операций. Это усиливало чересполосицу владений и приводило к большой пестроте их размеров. Формально земельные участки сибирских служилых должны были (с 20-х годов XVII в.) соответствовать величине их хлебных окладов, а у крестьян — количеству обрабатываемой ими десятинной («государевой») пашни или величине взимаемого оброка. На практике же этот порядок не выдерживался [147, с. 80–88; 149, с. 364–366; 68, с. 78–79; 10, с. 52–54].