Галка, все еще стоявшая у двери, непонимающе округлила глаза:

— Ничего не поняла. Что это за штучки?

— Никакие не штучки, — неохотно ответил Андрей. — Просто теперь надо ждать, когда он сам позвонит. И не расспрашивай меня, все равно ничего больше не скажу.

Прошло, однако, пять минут, десять, пятнадцать — телефон безмолвствовал. Андрей все так же сидел, понурившись. Галка не отходила от двери.

— Скажи, — нарушил наконец тягостное молчание Андрей, — ты действительно его любишь или решила просто…

И в это время прозвенел звонок. Но не телефонный — входной. Галка вздрогнула от неожиданности, потянула на себя дверную ручку, вошли Кеша и с ним бровастый.

— Какой приятный сюрприз! — осклабился Кеша. — И вы здесь, королева моя! И мечтать не смел…

— Где Виталий? — не стала выслушивать дальнейшие комплименты Галка.

— Вопрос не по адресу, — еще шире разулыбался Кеша. — Это уж, сударыня, в ваши функции входит следить за тем, где пребывает ваш благоверный.

— А все-таки, — снова не приняла игривого тона Галка. — Вы отвозили Виталия Михайловича домой, а дома его нет.

— Ну и что? — подмигнул бровастому Кеша. — Мало ли куда мог забуриться вольный молодой человек!

— К тому же подшафе! — подыграл бровастый. — Можно вообще домой до утра не попасть!

— Линевский как раз попасть мог, — в упор глядя на Кешу, отчеканила Галка. — Ключи ведь у него были в целости и сохранности, никуда из кармана пиджака не делись!

— А при чем здесь ключи? — выгнул одну бровь Кеша.

— Все при том же! — Галкин голос зазвенел. — Не думайте, что меня убедили ваши цирковые фокусы. Что вам от него нужно? И куда завезли его? Учтите, если я не получу ответы на все свои вопросы, вынуждена буду обратиться в милицию. Позвоню прямо сейчас, при вас.

Кеша покаянно склонил голову, скорбно вздохнул:

— Верно говорят, не делай людям добра. Сколько раз зарок себе давал не лезть, куда не просят, будь оно проклято, это наше русское благодетельство! Что ж, звоните, телефон 02, надеюсь, помните? А я, горемычный, схожу водички попью — вдруг они меня на допросах жаждой пытать будут? — снова растянул губы в улыбке и вышел из комнаты. Бровастый неопределенно гмыкнул и последовал за ним.

Галка и Андрей остались одни, выжидательно смотрели друг на друга. Из кухни доносились приглушенные голоса, что-то звякало.

— Звонить? — одними губами спросила Галка. Вдруг безмятежно, громко захохотал Кеша. Вслед за ним задребезжал бровастый.

— Ну? — появился на пороге смеющийся Кеша. — Дозвонилась? Скоро наряд прибудет? Ладно, хватит ломать комедию, в самом деле перебор получился. И актер, боюсь, из меня неважный, особенно на подпитии. Хотите увидеть Виталия Михайловича? Прямо сейчас, не отходя, так сказать, от кассы?

— Как… прямо сейчас? — выморщила лоб Галка.

— Потому что нет ничего проще. Он внизу, в машине. Просим прощения за этот маленький розыгрыш.

— Но… почему же он с вами не поднялся? — все еще плохо соображала Галка.

— Ваш дружок оказался удивительным человеком. Раньше я считал его сухарем, академической, можно сказать, личностью. А он простой, свойский, компанейский парень, пошутить не прочь. Короче, несколько секунд в лифте, можно даже налегке — и увидите свое сокровище, ждет вас.

Галка снова посмотрела на безмолвного Андрея, решительно тряхнула головой:

— Хорошо, поехали!

— Андрюша, — сказал Кеша, — двери не закрывай, мы скоро вернемся. Время детское, готовь стол, посидим немного, покалякаем по душам! У меня маленький запасец есть!

Галку еще один раз, последний, Андрею суждено было увидеть на лестничной площадке возле лифта. С ножом, торчавшим из груди. Его ножом… Вскоре после их ухода услышал он крики в подъезде, встревожился…

— Зачем же было убивать? — задумчиво спросил Глеб. — Не могли ведь они так испугаться смешной угрозы позвонить в милицию…

— Наверное, меня хотели доконать, потому что нож мой, — мрачно предположил Андрей.

— Сомнительно… Слишком уж велика цена. Да и не та это публика…

— Значит, — вмешался Юрка, — действительно слишком велика была на что-то цена. Может быть, на время. Во всякое случае, сомневаться в крайней заинтересованности этой братии в Линевском не приходится. На убийство решились…

— Да, Линевскому, кажется, не позавидуешь, — сказал Глеб. — Ва-банк пошли…

— Кто его знает? — усмехнулся Юрка. — Может быть, как раз и позавидуешь. Что мы о нем, в сущности, знаем? Мнения сослуживцев и Андрея? Маменькин сыночек? И кто наверняка может сказать, как поведет себя любой из нас в экстремальной ситуации?..

Трещинки на потолке — второй год обещаю маме заняться ремонтом! — сливались, множились, нависший надо мной белый известковый прямоугольник задышал, тихо, коварно поплыл, закружился. Я прикрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, сопротивляясь головокружению. То ли ангина меня подтачивала, то ли думал слишком напряженно. Выдумывать вообще трудно, не ерунду какую-нибудь, понятно, а уж писать, умело излагать мысли словами — стократ. А еще — держать в памяти все хитросплетения сюжета, помнить, кто как выглядит, как говорит, стараться, чтобы в нужный момент выстрелило каждое подвешенное в начале ружье… Тяжеленный труд, я говорил уже. И хорошего здоровья требует, выносливости, легкости требует, бодрости, уверенности. Иначе ничего путного не получится — в лучшем случае на страничку-другую хватит. Заставить себя, пересилить — редко кому удается…