— Нет, не нужно, — возразила я. В компании папы покупка белья выглядела еще менее привлекательно, чем покупка прокладок. Но папа был настроен решительно и заявил, что у меня уже грудь свисает, так что мне пришлось согласиться. Пока мы шли по торговому центру, я все думала, правда ли у меня грудь уже свисает. У меня все из головы не шло, что для того, чтобы это понять, папе надо было посмотреть на мою грудь.

В отделе женского белья он попросил продавщицу нам помочь. Не удержался подчеркнуть, что у меня грудь свисает, на что она заявила, что мне определенно нужно носить нижнее белье. Потом она взяла сантиметр и измерила меня. Прямо там, перед папой. Мне, конечно, не пришлось снимать майку, но зато она дотронулась рулеткой прямо до моих сосков.

— 70C, — сказала продавщица, а папа от удивления аж присвистнул.

Пока они выбирали мне лифчики, я села в розовое бархатное кресло у касс и стала думать о маме. Когда мы в последний раз вместе ходили по магазинам, она пыталась купить мне бюстгальтер, но я не захотела. В них так неудобно.

— Тогда у тебя появятся растяжки, — заявила мама, но меня и это не убедило, так что вскоре она отказалась от мысли заставить меня носить нижнее белье. Мы пошли купить хот-догов, и она сказала, что когда-нибудь я сделаю какого-нибудь мужчину очень счастливым.

— Правда? — спросила я, а она кивнула и добавила:

— Даже с растяжками.

Потом через пару месяцев она встретила Барри. Наверное, он не был тем мужчиной, о котором она мне говорила.

Скоро вернулись папа с продавщицей, они несли целую кучу лифчиков. Продавщица отвела меня в примерочную и сказала, чтобы я нажала маленькую красную кнопочку, если мне понадобится ее помощь. Я разделась и примерила самый красивый из лифчиков — серебристо-серый, с крошечным бантиком посередине. Я не знала, подходит он мне или нет, так что нажала кнопку. Когда я открыла дверь примерочной, то обнаружила за ней папу. Сразу же прикрыла руками грудь, но он велел их убрать, чтобы ему было видно.

— А где продавщица? — спросила я, а он ответил, что она слишком занята.

Руки я от груди так и не отняла, и папа прикрикнул, чтобы я прекратила дурить, ведь лифчик ничем не отличается от купальника.

Меня прямо тошнило от взгляда на папу, который внимательно меня разглядывал. Тошнило, когда он застегивал лифчик потуже и подтягивал лямки. Я не понимала, почему он так интересуется моим телом, ведь оно ему даже не нравится. Было бы логичней, если бы он держался от всего этого подальше. Я-то думала, на обнаженное тело смотрят только те, кому это и вправду нравится.

В конце концов папа купил мне семь новых лифчиков, по одному на каждый день недели. Продавщица сказала, что не всякий отец уделит время, чтобы позаботиться об удобстве своей дочери, и он очень этому обрадовался. Она дала ему дисконтную карту магазина, чтобы мы опять делали покупки у них, и папа сказал, что мы обязательно придем в следующем году.

Как только мы вернулись домой, папа велел примерить мне один из лифчиков и показать ему. Я думала, он хочет, чтобы я показалась ему без майки, как в магазине, но когда я вышла в таком виде, папа дал мне пощечину и заорал, что я ненормальная. Я разрыдалась и убежала к себе в комнату. Через некоторое время я услышала стук в дверь.

— Что это с тобой такое? — поинтересовался папа.

— Ничего.

— Ну и прекрасно. Потому что я все еще жду, когда ты померяешь один из лифчиков.

Когда я вышла к нему, уже в майке, он заявил:

— Ну, так гораздо лучше.

— Спасибо, — поблагодарила я.

Папа кивнул.

— И запомни, что никогда нельзя появляться на людях, если ты не одета.

— Ладно, — сказала я и пошла к себе в комнату отрывать ярлыки от лифчиков. Мне все еще было довольно неудобно в бюстгальтере, но грудь он поддерживает здорово, это надо признать. Каждый раз, когда я смотрела на себя в зеркало, встроенное в дверцу шкафа, я удивлялась, какая высокая у меня стала грудь. И такая острая. Когда я посмотрела на себя в профиль, то пришла прямо в восторг — грудь очень красиво приподнимала майку.

Часов в семь вечера папа позвал меня к себе в гостиную. Он вырядился в новый пиджак с галстуком и надел белоснежную рубашку.

— Ну, как я выгляжу? — поинтересовался он.

— Очень мило, — ответила я.

— Как думаешь, Тэне понравится?

— Да.

— Ну, будем на это надеяться.

После того как папа уехал, я пошла и разогрела себе в микроволновке ужин из полуфабрикатов. И съела его за столом для завтраков, а не за “правильным” обеденным в столовой. Потом вымыла посуду. Когда позже я позвонила домой, чтобы рассказать маме, что я стала носить бюстгальтеры, к телефону подошел Барри.

— Это Джасира, — сказала я. — Можно маму к телефону?

Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно холоднее, чтобы, не дай бог, ничего не случилось.

— Джасира, — промолвил Барри. У него голос был совсем не холодный, а скорее счастливый. — Как ты поживаешь?

— Мама дома? — спросила я.

— Нет, ее нету.

— А где она?

— Ушла плавать. Она тут стала фанаткой фитнеса.

— О, — удивилась я. Странно, что мама сама мне об этом не говорила.

— Ты не передашь, что я звонила, когда она вернется?