— Доброе утро, — поздоровалась женщина, повернувшись ко мне. Совсем миниатюрная, и с темной кожей, как у меня и папы. У нее были огромные карие глаза с большими веками, и когда она моргала, тени для глаз красиво переливались. Я одного не понимала — как это она так спокойно сидит тут с голыми ногами в папиной рубашке и даже не боится, что он даст ей пощечину.

— Джасира, — сказал папа, — познакомься, это Тэна Панос.

— Привет, — ответила я и подошла чуть поближе.

Тэна протянула мне руку, все еще теплую от чашки с кофе, и я ее пожала.

— Я очень рада с тобой познакомиться, Джасира. Твой отец постоянно о тебе рассказывает.

— Правда? — спросила я, слегка смущенная.

Тэна кивнула.

— Ты — очень важная часть его жизни.

— Да-а? — протянула я.

— Это был комплимент, — намекнул папа.

— Спасибо, — сказала я.

— Не за что.

На плите стояла сковорода с оладьями, и папа усадил нас с Тэной за стол, а сам начал за нами ухаживать. Оладьи были папиным фирменным блюдом. Он сам готовил тесто, а потом обжаривал их в масле, чтобы получалась хрустящая корочка. Тэна попробовала первую оладью и провозгласила:

— О, Рифат! Теперь я твоя навеки.

— Весь секрет в разрыхлителе. Надо не жалеть разрыхлителя, — заявил папа.

— Не хочу знать никаких секретов, — отмахнулась Тэна. — Хочу, чтобы ты готовил мне оладьи.

Он рассмеялся и сказал:

— Ну, это всегда пожалуйста.

Когда тесто закончилось, папа взял тарелку с оладьями и подсел к нам. Он начал рассказывать всякие забавные истории про НАСА, наверняка выдуманные, потому что вообще-то он там всех ненавидел. Потом похвалил меня, рассказал, какая из меня чудесная няня.

— Ты бы видела, как ее любит этот малыш, сын соседей.

Тэна улыбнулась:

— Не сомневаюсь.

— Ну, он не очень-то меня любит, — возразила я. На самом деле Зак меня ненавидел. Не знаю, с чего папа взял, что я ему нравлюсь.

— Ну конечно же, он от тебя в восторге, — категорически заявил папа. — Вы с ним постоянно играете в бадминтон.

— А как его зовут? — поинтересовалась Тэна.

— Зак, — ответила я.

— У него папаша — резервист, — сказал папа, скорчив многозначительную мину.

— Вау, — отреагировала Тэна.

Папа кивнул:

— Он узнал, что я из Ливана, так теперь думает, что я фанат Саддама.

— Как типично, — сказала Тэна.

— Я позволил Джасире у него работать только из-за того, что она копит деньги на колледж, — продолжил папа. — Иначе ни за что бы ее к нему не подпустил.

— И много уже накопилось? — спросила у меня Тэна.

— Не знаю, — призналась я.

Она рассмеялась:

— Не знаешь?

— Папа сам кладет деньги в банк.

— Понятно, — протянула она. Потом взглянула на папу и спросила: — Так сколько у нее там денег, Рифат?

Папа подумал с минуту, потом ответил:

— Что-то около двухсот долларов, кажется.

— Ого, — удивилась Тэна. — Неплохо для начала.

— Спасибо.

— А кем ты хочешь стать? — поинтересовалась она.

— Я не знаю.

— Ты могла бы стать моделью, — предложила она.

— Только попробуй, — сказал папа.

— Что это значит, “только попробуй”? — удивилась Тэна. — Модели зарабатывают кучу денег.

— Она пойдет учиться в колледж, — заявил папа, — и заработает кучу денег, став инженером.

— А она хочет быть инженером? — спросила Тэна.

Папа пожал плечами:

— У нее неплохо с математикой и точными науками.

Тэна повернулась ко мне и сказала:

— Не учись на инженера, Джасира. Это так скучно. Стань моделью, заработай кучу денег, а потом потрать их на путешествия.

— Хорошо, — согласилась я.

— Хватит забивать ей голову всякой чушью, — заявил папа.

— Мы просто разговариваем, — сказала Тэна. А потом она протянула руку и погладила папу по щеке, после чего он, кажется, забыл вообще обо всем на свете.

Позже, когда она встала, чтобы поставить тарелку в раковину, я заметила, как папа пялится на ее ноги. Она извинилась и пошла в ванную, а он все смотрел, как она идет. Потом повернулся ко мне и сказал:

— Правда, хорошенькая?

— Правда, — согласилась я.

— Постарайся не выглядеть такой несчастной, ладно? — попросил папа, относя тарелку в раковину. — Никто не выйдет замуж за мужчину с несчастным ребенком.