— Приближаются, — отрапортовала она в ларингофон.

— Отлично. Граф, пропускаем, ставим на дорогу сигнальную растяжку. Дальше ждём, когда в дело вступят загонщики. Пусть думает, что мы всё никак не найдём, откуда он появляется, и охота будет организована так же, как вчера и позавчера. А на обратном пути будет ему сюрприз с запахом пороховых газов.

Шпилька облокотилась на один из стволов, свободной рукой сняла с пояса фляжку с живцом и сделала два больших глотка. Когда погонщик со скрытом проехали мимо, ей на секунду показалось, что воздух стал настолько твёрдым, что его невозможно было вдохнуть. К счастью, ощущение длилось недолго, а по мере удаления скрыта стало слабеть.

Подняв глаза к небу, Шпилька от нечего делать начала наблюдать за птеродактилем. Элита юрского периода никакого беспокойства не проявляла, кружила себе над стабом. Разве что высота полёта была ниже — вчерашнее молчание ПВО, видимо, убедило погонщика, что больше стронгам нечем угрожать летающему монстру.

Заскучав от безделья, Шпилька даже задремала, из-за чего едва не пропустила момент, когда элитник развернулся и с рёвом обрушился на Саратов.

— Твою! — голосом Графа ругнулась рация. — Рубака, ты это видишь?

— Нет, конечно, — огрызнулся Рубака. — Сидим ровно, Терминатор сам знает, что в таком случае делать.

Навстречу птеродактилю вновь взвились ракеты.

— Скотина, — процедила Шпилька. — Он же только делает вид, что нападает. Заставляет боеприпасы тратить.

— И огневые точки раскрывает, — поддержал её сенс.

— Спокойно, — оборвал обоих Рубака. — Тварь увидит только то, что мы сами хотим ей показать. Занимаемся своим делом и не болтаем попусту.

Сделав три осторожных захода на имитацию атаки, птеродактиль взмыл вверх и начал удаляться от Саратова. И в этот же момент на Шпильку вновь навалилось ощущение тяжести — погонщик отступал одновременно со своим ручным монстром и по-прежнему не брезговал безопасностью.

— Внимание! Возвращаются! — предупредила она.

— Принято. Начали!

Снова хлебнув живца и поудобнее перехватив двести третий, Шпилька вновь скопировала Дар скрыта и применила его на своих. Вовремя — сработала сигнальная растяжка. Свето-шумовой патрон взорвался в непосредственной близости от дороги. Гулкое эхо заметалось среди тонких белых стволов, и тут же Граф подорвал один из фугасов метрах в двадцати позади растяжки, имитируя образцовую засаду.

Водитель попавшего на сигнальную растяжку пикапа редкой для Улья марки «Тойота», испугавшись грохота, резко вильнул в сторону. Скрыт, судя по всему, находился именно в этой машине, и от неожиданности потерял контроль над своим Даром.

Шанса вернуться под скрыт самому и спрятать следовавшие за «Тойотой» УАЗ «Патриот» и видавшую виды «четвёрку» ему не дали. Громко бахнул РПГ Графа. «Тойота» взлетела над дорогой, перевернулась несколько раз и рухнула на бок. Шпилька добавила короткую очередь из двести третьего прямо в разбитое при падении окно и спрыгнула на землю, почувствовав, как исчезло ощущение чужого Дара.

— Скрыт минус, — сразу доложила она и поползла к примеченным заранее кустам, достаточно густым, чтоб послужить укрытием.

Экипажи оставшихся машин не стали интересоваться судьбой тех, кто был в пикапе. УАЗ прижался к обочине, пропуская вперёд натужно ревущую «четвёрку», и пристроился сзади.

Шпилька машинально пощупала Дары тех, кто был в машинах. Та-ак, в чётвёрке двое: довольно слабый сенс и кинетик. В «Патриоте» набор поинтереснее: снайпер, телепат, и нимфа.

— Что за хрень? — не выдержала Шпилька.

Потянулась своим Даром по окрестностям и выругалась.

— Что случилось? — ожила рация голосом Рубаки.

— Цель — «Патриот», — уже на бегу предупредила Шпилька. — Осторожно, там снайпер и нимфа.

— Нимфа им зачем? — влез Граф.

— Без понятия, — отрезала Шпилька. — Займитесь ими. Я за погонщиком!

— Он что, не в машине?

— Нет, уходит самостоятельно. Они ждали, что мы попытаемся их взять. Займитесь машинами, нужно взять языка.

— Будь осторожна на растяжках, — не вдаваясь в подробности, отрывисто бросил Рубака.

«Четвёрка» поравнялась с минами направленного действия. Раздался взрыв, и продукт отечественного автопрома, как совсем недавно его японский собрат, взлетел над дорогой и закувыркался. Следом громыхнул РПГ.

Шпилька даже не обернулась. Она бежала, огибая стволы берёз и перепрыгивая через растяжки, и боялась потерять ускользающее ощущение чужого Дара. Двести метров — предел. Если погонщик оторвётся ещё хотя бы на метр, Шпилька его потеряет.

Между деревьями мелькнула чёрно-рыжая шерсть.

— За ним! — крикнула собаке Шпилька. — Задержи его! А лучше — загрызи к такой-то матери!

Над головой раздалось высокочастотное урчание, следом за ним — треск ломаемых деревьев. Шпилька на рефлексах бросилась плашмя. По спине и затылку, взъерошив волосы, прошёлся порыв ветра, щедро сдобренный щепками и мусором.