– Что ж, раз такое дело... Я действительно знаю, где сейчас живёт господин де Брёйн. Но ни в коем случае не говорите ему, откуда у вас эти сведения! Он ведь взял с меня обещание никогда и никому не выдавать его адрес. – С этими словами Фридрих написал что-то на клочке бумаги, сложил его и придвинул по столу ближе к Ханне.

– Спасибо, Фридрих! – Она положила адрес в свою ажурную сумочку. – Я этого не забуду.

Остаток нашего визита мы посвятили тому, чтобы закончить экскурсию по оранжерее с Фридрихом. Ханна не могла уехать, не расспросив эксперта о тонкостях содержания некоторых особенно прихотливых видов растений: Фридрих, щёки которого то и дело заливались румянцем, успел показать нам ещё несколько своих любимых деток – как он их называл.

Под конец экскурсии по этому цветочному раю не только Ханна, но и я находилась под огромным впечатлением. На прощание Фридрих протянул мне визитку с адресом веб-сайта и номером телефона.

– Если тебе в будущем понадобится какое-то особенное растение для аптеки, – сказал он, и я сразу словно подросла на пару сантиметров, по крайней мере так это ощущалось: ведь Фридрих Блюм всерьёз видел во мне будущего ароматекаря, – пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне, хорошо?

Ханна рассыпалась перед Фридрихом в благодарностях, а он, в свою очередь, не слушая возражений, отвёз нас на вокзал на своём стареньком микроавтобусе «Фольксваген». Когда же наконец пришло время прощаться, они так долго обнимались, что мы с Матсом, закатив глаза, предпочли поскорее скрыться в вагоне.

– Кажется, из этих двоих может получиться парочка, – прошептал Матс, и мы захихикали.

Даан де Брёйн жил в Утрехте – по крайней мере именно такой адрес дал нам Фридрих. До Нидерландов, конечно, было не то чтобы рукой подать, но съездить туда мы всё же могли. Я предложила Ханне подумать, как мы убедим де Брёйна сообщить нам, где прячется Виллем. Вдруг он не скажет? Но та лишь отмахнулась, заявив, что как только мы расскажем её прадеду о случившемся, он, разумеется, сразу же нам поможет. Ведь, в конце концов, метеорит – его открытие.

Я позвонила маме и рассказала, что мы с Ханной собрались заехать ещё в Утрехт. А чтобы не терять времени на ожидание, вызвалась ещё какое-то время присмотреть за Бенно – пусть едет в Утрехт вместе с нами, а забрать его можно уже оттуда.

Мама в ответ на моё предложение лишь громко застонала, но потом всё-таки согласилась. По её голосу я поняла, что перспектива тащиться в Утрехт её совершенно не радует, но, скорее всего, она просто не хотела портить нам поездку.

В пути нам предстояло провести целых три часа. Нужно было не только пересечь границу между Германией и Нидерландами, но и постоянно пересаживаться с поезда на поезд на крошечных платформах в забытой богом глуши.

– А откуда вы вообще знаете Фридриха? – спросил Матс у Ханны, пока мы смотрели, как мимо проносятся поезда.

Я усмехнулась, ведь у меня на языке вертелся тот же самый вопрос. Момент, чтобы попробовать немного разговорить Ханну и выведать ещё что-нибудь об этом Фридрихе, и правда был подходящий. А она явно знала о нём больше, чем рассказывала.

– Ах, это всё было так давно, – ответила Ханна, в задумчивости вглядываясь куда-то вдаль, в конец серого перрона, на котором мы стояли в ожидании очередной пересадки. – Познакомились мы давно, ещё при жизни отца. Фридрих тогда только начинал входить в курс дел, занимался импортом и экспортом и по сути был мальчиком на побегушках. Параллельно с этим он начал разводить экзотические растения. Он тогда часто к нам заглядывал – поставлял отцу для аптеки ароматов редкие цветы и травы. Когда отец умер, он ещё какое-то время к нам ходил – носил цветы Виллему.

– Но сколько же ему тогда было лет? – спросила я. – Если в то время, когда вы были ребёнком, Фридрих уже работал, значит, у вас с ним должна быть солидная разница в возрасте, ведь так?

– Ну, разница не такая уж и большая! – слегка покраснела Ханна. – Он начал работать совсем юным. Это ведь было их семейное дело, а в те времена было принято, чтобы дети помогали взрослым с младых ногтей. Фридриху исполнилось лет четырнадцать, когда он впервые предложил моему отцу что-то из своих растений. Н-да, а теперь... Что ни говори, у «Аромата вечности» есть свои преимущества – морщины не торопятся появляться, – усмехнулась Ханна.

Пока что, подумала я, скользнув взглядом обратно к поездам. Ведь Фридрих порвал с «вечными». Интересно, он что – поссорился с другими членами этого общества? Но из-за чего? Фридрих нам толком так и не рассказал, по какой причине произошёл разрыв.

Вспомнилась мне и ещё одна тема, затронутая им вскользь:

– А почему Фридрих в какой-то момент перестал поставлять Виллему растения?

– Ой, да Фридрих всегда недолюбливал Виллема. – Взглянув на меня, она пожала плечами. – Наверняка Фридрих догадывался, что Виллем прибрал к рукам аптеку ароматов нечестным путём. Вряд ли Фридрих знал, что Виллем опрыскивал меня «Ароматом забвения», но что-то неладное он определённо заподозрил. – Ханна сдула со лба прядь седых волос и тяжело вздохнула. – Я помню, что Виллем и раньше, бывало, жаловался моему отцу на Фридриха. А вскоре после того как отец передал дела в аптеке Виллему, Фридрих прекратил поставки. Виллем ужасно из-за этого злился. Ведь уже тогда у Фридриха была самая богатая коллекция экзотических растений во всей Европе. Большинство видов, которые он разводит, взять больше негде.

– Может, их размолвка как-то связана с «вечными»? – предположила я. – Ведь они оба входят в их число. Или по крайней мере входили.

Матс, вскинув брови, посмотрел на нас:

– А ведь и правда! Фридрих же, по его словам, порвал с «вечными» – вряд ли он водит дружбу с кем-то из них. В отличие от Виллема.

– Вполне возможно, – сказала Ханна. – Да и не секрет, что у этих двоих всегда кардинально расходились взгляды на то, как следует управлять аптекой и что допустимо делать ароматекарю, а что – нет. Фридрих и Виллем – полные противоположности.