Жилые дома, в основном, отстраивались ближе к лесу, который большой длинной лапой заходил в город с севера. Дома захватывали лес, но он держался, и между блоками нередко встречались густые сосновые полосы.

Ещё существовал «новый пригород» — кварталы за пределами тела города, выросшие возле дорог. На карте они напоминали электроны вокруг ядра атома. Роз работала в одном из «электронов», Баркси, куда люди ехали после работы, чтобы расслабиться и перекусить. В Баркси же, на отшибе, стоял Дом вампиров.

В соседнем «электроне» громоздились торговые центры. Припарковавшись тут, подруги зашли в «Маршалз» и перемерили кучу шмоток, дурачась и стараясь принять как можно более идиотский вид. Ада смеялась, снимала Роз, но внутри ей весело не было. Внутри пульсировала никогда не уходящая, растворяющая радость пустота.

Наконец, дружеские пляски «помоги-подруге-забыть-про смерть» закончились, и Ада отправилась к Листасу.

Путь лежал не в центр, в штаб, а в Лагерь, где проводили подготовку добровольцев. Его устроили за городом, и на рекламных фото он смотрелся солидно. Огромный ангар из белых панелей с символикой Ордена на каждой стене — красным узким треугольником (колом), обвитым цепью. За ангаром огородили площадку для тренировок на свежем воздухе. Внутри, если верить сайту, был тир, тренажеры и ринг для схваток. К ним прилагались тренеры, поэтому обычно в Америке в Орден вступали, чтобы похудеть и подкачаться, а вовсе не из-за патриотических порывов. Зато и взносы платили охотно, без риторики «ну мы же рискуем жизнью». Жизнью рисковали добровольцы, согласные ходить в патрули.

Система разительно отличалась от принятой в РК, где Орден считался серьезной полувоенной организацией. Попасть в него было сложно, патрули и охота являлись для всех обязательными, а служба — служба! — могла дать толчок неплохой карьере.

После эмиграции Ада год не могла смириться с местным положением вещей. Пыталась куда-то пробиться, предлагала меры по повышению авторитета охотников. Её по-американски посылали — настолько мягко, что сразу не дошло. И только недавно она поняла, как же на деле тут всё устроено.

Вживую здание Лагеря оказалось меньше раза в два, чем представлялось по рекламным материалам. Знак Ордена на стене, обращённой к дороге, перекрывала растяжка «Квесты на свежем воздухе. Праздник для ваших детей».

На входе у Ады проверили документы и без обыска направили её в кабинет-аквариум. Ощущая на бедре тяжесть кобуры, Ада не понимала, как эта страна до сих пор не рухнула.

В Лагере царили сумрак и прохлада. Свет лился из широких окон под потолком, гудели кондиционеры. Ада прошла мимо спортивных зон, где как раз проводили тренировку: несколько подростков возле ринга наблюдали за схваткой их товарища и тренера, длинного и жилистого как ягуар. Заметив Аду, тренер подпустил противника поближе, перехватил удар и, картинно подмигнув зрительнице, обрушил парня на пол. После одарил Аду улыбкой. Она вежливо растянула губы в ответ.

«Ну почему они всё время улыбаются? Улыбка — это вообще-то оскал агрессии! То же мне национальный социальный клей!»

Листас, увидев Аду, как будто обрадовался.

— Ну сегодня ты поживее, смотрю! Роз взяла в оборот?

— В каком-то смысле.

— Она умеет! Ладно, садись, будем разговоры разговаривать.

Они расселись по разные стороны хлипкого стола. Ада протянула непрозрачную папку-конверт с документами, и Аркадий вытащил оттуда несколько листов на русском языке. Начал читать. Несколько раз его брови непроизвольно взлетали.

— Угу… Угу. Даже так… И ты в Чикаго не продвинулась дальше рядовой?!

—Руководству было неинтересно.

Листас зыркнул на нее с любопытством.

—Кармона — странный человек… А у нас ты, значит, в Орден не хочешь?

Ада мотнула головой.

—Аркадий Витальевич, я знаю, что официальных указаний по моему поводу нет, но слухи ходят. И если, не дай Бог, в моё дежурство случится ЧП, Орден попадёт под удар. Оно вам надо?

— Не надо, — согласился охотник. — Но и ходячего комка нервов не надо тоже. Мы же начистоту говорим, да? Вот от хорошего резервного бойца я не откажусь. Что тебе нужно для нормального самочувствия?

—Тренировки хотя бы раз в неделю. В одиночестве. Я, правда, могу побегать по лесу, если местные там нечасто встречаются.

Листас кивнул.

—Нечасто. Они больше парки любят или катаются по Главной тропе. Иногда через лес сокращают путь, но опять же… Все на машинах. А вот вампы лес обожают, поэтому ночью туда — ни ногой! А то они тоже… тренируются.

Ада напряглась.

— Люди пропадают?

Листас всплеснул руками, мол, ну и мысли у тебя!

—Нет конечно! Ну, пугают иногда… Так, ради смеха. Безобразничают больше в городе, когда молодняк приезжает. Мы их приводим в чувство, — он задумчиво постучал пальцами по столу. — Значит, тренировки… Надо покумекать. Тут редко никого не бывает, и открыто всё… И в лес тебя пускать не хочется. Знаешь, я тебе напишу, когда зал освободится! Тогда придёшь, ага?

Ада неопределенно пожала плечами. Легко сказать «напишу»! Она-то с организмом на связи не по переписке!

—Ладно, решим… Теперь работа, — он многозначительно пододвинул к ней квадратный розовый стикер с телефоном и адресом. — Заедь туда, спроси Анаит. Лучше заранее позвонить.

— Кто это?

—Хозяйка русского магазина. Он недалеко от Главной тропы, все гуляющие туда заглядывают. В том числе вампы в ночную смену. Ты настаивай, что их боишься, и работать по ночам не согласна. Ей это ОК, у неё Уля днём как раз учится, а работает вечером. Я за тебя замолвил словечко, условия нормальные должна дать. Ферштейн?