Компания разошлась. Неджи и Тентен кое-как утихомирили Рока Ли. А ребята из Восьмой в очередной раз поблагодарили команду Наруто, понадеявшись, что не станут драться друг против друга завтра.

И вот сейчас, заперевшись в комнате, занятой Саске, они положили рядом свитки Неба и Земли.

— Ну чё, готовы, даттебайо? — Наруто хотел было раскрыть их и пустить чакру для активации, но тут же получил шлепок по руке от Сакуры:

— Дурья башка, не использовать чакру! Опять забыл?

— Ой… хе-хе, — Узумаки неловко почесал затылок.

— Саске-кун? — спросила Сакура. — Ты раскроешь?

— Хн…

— То есть ты не против, если это сделаю я, — правильно интерпретировала его ответ Сакура. На что брюнет только сел в позу для медитации и закрыл глаза.

Харуно раскрыла свитки и активировала их, пустив немного чакры. Помещение заполнили клубы дыма…

***

Ей хотелось сгореть от стыда, лежа в тёплой и слегка влажной постели. Щёки Шизуне до сих пор периодически вспыхивали румянцем. Кто бы мог подумать, что она — взрослая девушка, практически S-ранговый ирьёнин — когда-нибудь потеряет голову от влюбленности. Это ведь невозможно! Но если подумать, всё именно к этому и шло…

В госпитале, помимо наблюдения за состоянием наследника Акимичи и консультациями других сотрудников, она лечила Какаши-сана.

Его лицо после боя с Цунаде-самой было разбито в кровь и покрыто гематомами, нос сломан, вывихнута челюсть, были потеряны парочка зубов. Естественно, для лечения Какаши-сана пришлось стянуть остатки тканевой маски, и картина стала ещё неприглядней. Предплечья, что блокировали удары одного из легендарных саннинов, также находились в ужасном состоянии, но система циркуляции чакры не пострадала, а это, безусловно, огромный плюс.

Цунаде-сама принципиально отказалась лечить наглеца, спихнув всё на свою ученицу. Работы для профессионала её класса не очень много. И Шизуне хотелось поскорее покончить с этим, чтобы поговорить с главным ирьёнином госпиталя, однако…

Во время лечения раны затягивались, и неприглядный вид после обработки кожи антисептиком и мазями сменился на довольно приятное миловидное лицо с едва приметной родинкой возле уголка губы. И с каждой секундой заживления Шосеном девушке становилось не по себе, а биение сердца ускорялось.

Раньше Шизуне думала, что Какаши-сан скрывает своё лицо из-за наличия каких-то шрамов или ожогов. С учётом высокого уровня ирьёниндзюцу в Конохе это было, мягко говоря, странно. Но теперь она поняла, зачем он это делает.

«Чёрт. Какой же он красавчик», — мелькнуло у неё, когда Шосен чуть мигнул. Ей пришлось отменить технику и спрятать руки, чтобы шиноби не заметил дрожь. Впрочем, она почти закончила.

— М-ма-м-ма… уже всё? — осведомился он, открывая глаза.

Даже вечно активированный шаринган не портил общий вид. Скорее, добавлял мужчине какого-то потустороннего дьявольского очарования.

«Биджу. Он же шаринганом видит все мои реакции организма», — Шизуне тотчас отвела взгляд и поджала губы.

Ей показалось, или Какаши-сан хмыкнул? Да нет, он, наверное, просто прочистил горло.

— Если хотите, я могу попытаться убрать ваш старый шрам, — сказала она, переведя взгляд на вертикальную отметину, перечёркивающую веко, часть щеки и лоб.

— Не стоит, Шизуне, — Какаши поднялся с места. — Пусть это будет напоминанием. Напоминанием о моих ошибках. И о слабости.

Слабости? Это какая-то шутка? Перед ней — один из сильнейших шиноби в мире. И он говорит, что его шрам должен напоминать о его слабости и ошибках. Она знала, что пришлось пережить Какаши-сану. В общих чертах. Однако зачем на этом зацикливаться? Почему нельзя двигаться вперед?

— По-вашему, это нормально? Жить прошлым? — вопрос слетел с ее губ быстрее, чем мозг успел зафиксировать, что она сказала. — Э… простите.

— М-ма… Ничего, — кивнул он, вновь напяливая маску с протектором. Ту за время его пребывания в госпитале уже успели отстирать, высушить и зашить.

Некоторое время легендарный Копирующий ниндзя просто смотрел в никуда. Шизуне уже хотела уходить, пожелав удачи, однако он всё же продолжил:

— Я не живу прошлым, Шизуне. По крайней мере, сейчас. Раньше — да. В моей жизни было много боли, и я долгое время нёс её в своём сердце. Однако… с недавних пор мне многое удалось осознать. Встреча с одним м-мо… человеком, — на этих словах на виске Какаши выступила капля пота, а видимая часть лица приобрела весьма бледный оттенок. — …Да, именно эта встреча как следует встряхнула меня и помогла наметить свою цель. Я понял, что больше не хочу прозябать на половине жизненного пути, застыв где-то в грязи на обочине. Не хочу плыть по течению, в ожидании, когда этот поток унесет меня и скинет с огромного водопада, чтобы дать мне разбиться вдребезги. Не хочу этого. Я чувствую, что могу гораздо больше. Могу… и я сделаю это. А шрам… это лишь напоминание о прошлом. Прошлое не нужно забывать, ни в коем случае. Но и постоянно пребывать в нём мыслями тоже не стоит. Это лишь бесполезная трата жизненных ресурсов и времени. А их лучше потратить на что-то более достойное, ты так не думаешь?